novosti-kosmonavtiki-2

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



МАВР и другие

Сообщений 1 страница 21 из 21

1

Вот интересуюсь историей космонавтики. В своё время даже принимал участие в написании книги по истории космонавтики для Киевского политехнического института. И один из проектов, который мне был интересен - МАВР - МАрс Венера Разом.  Так же и другие проекты пилотируемых, в том числе и межпланетных, кораблей, могут быть интересны с точки зрения изучения тех идей. которые выдвигались на заре пилотируемой космонавтики

2

А МЫ МОГЛИ БЫТЬ ПЕРВЫМИ МАРСИАНАМИ ЕЩЕ В 80-Х ГОДАХ...

Евтифьев М.Д.

http://s8.uploads.ru/t/XtvgQ.jpg

В этой статье по малоизвестным материалам очень хорошо описывается период нашей космонавтики, когда к ней был прикован интерес большинства нашего народа в связи с выдающимися достижениями в исследовании космического пространства. Период конец 60-х начало 70-х годов характерен разработкой разных проектов пилотируемого полета на Марс. В данной статье рассматриваются работы по Марс-проектам в ЦНИИмаш (бывшем НИИ-88)

В начале этой статьи будет полезно вспомнить, что еще с 1959 г. в ОКБ-1 С.П.Королева в отделе N 9 М.К.Тихонравова (сектор Г.Ю.Максимова) группа энтузиастов начала прорисовки фантастического проекта полета человека к Луне, Марсу и Венере. Постепенно эта работа обрела форму настоящего проекта тяжелого межпланетного корабля (ТМК), предназначенного для пилотируемых дальних полетов, в том числе облета Марса. Проект ТМК в последствии стал основой для выбора характеристик перспективной ракеты-носителя Н-1.

В 1960 г. ОКБ-1 С.П.Королева (отдел N 9 М.К.Тихонравова (сектор К.П.Феоктистова)) предложило проект экспедиции на Марс на космическом корабле с электроракетными двигателями и ядерным реактором как источником энергии. По этому проекту межпланетный корабль должен был собираться с использованием РН Н-1 на околоземной орбите и затем стартовать в сторону Марса с экипажем из 6-ти человек.

В 1962 г. вышло постановление правительства, по которому во всех ракетных фирмах (С.П.Королёва, М.К.Янгеля, В.Н.Челомея) были начаты работы по проектам ракет-носителей (РН) обеспечивающих пилотируемые полеты на Луну, Марс и облет Венеры.

Естественно от этих проектов в стороне не мог оставаться головной по ракетно-космической технике НИИ-88. Здесь исследования по межпланетным полетам начались в начале 60-х гг. В 1963 г. в НИИ-88 был сделан сравнительный анализ возможностей носителей Н-1, 8К68 (Р-56), УР-500 и комплекса "Союз" для решения основных задач по освоению космоса. Получалось, что если подтвердятся закладываемые характеристики в РН Н-1 по грузоподъемности (число запусков), то он будет наиболее предпочтителен для решения таких задач, ориентир был сделан на Н-1.

В начале 1966 г. в отделе N 12 НИИ-88 Л.Г.Головина в секторе А.Ф.Евича в группе Ю.С.Пронина были развернуты серьезные изыскания по межпланетным пилотируемым экспедициям на Марс.

НИИ-88 начал работы в этом направлении с определения концепции планетного исследовательского комплекса (ПИК), который должен был отделиться от межпланетного корабля (МК) и совершить посадку на поверхность Марса в целях его исследования. При этом надо было определить основные проектные характеристики баллистического спускаемого аппарата (СА), общую баллистику экспедиции в целом и провести анализ опыта разработок зарубежных Марс-проектов. Началась работа по изучению опыта Марс-проектов проектных подразделений отечественных организаций, в том числе и ЦКБЭМ (бывшее ОКБ-1, ныне ОАО РКК "Энергия" им. С.П.Королёва).

В результате были выявлены две концепции ПИКа с различной тактикой исследования поверхности Марса.

По первой концепции было отдано предпочтение стационарной лаборатории (СЛаб), при этом изучение планеты должно было вестись радиальными заездами подвижных лабораторий (ПоЛаб), радиус действия которых определял величину исследуемого района.

По второй концепции предполагали основную роль отдать подвижным средствам. Здесь ПИК представлял собой мобильный поезд повышенной проходимости, который вез на прицепе ракету возвращения (РВ) и был "привязан" к месту посадки на марсианской поверхности. У этой концепции было много положительного: отсутствовало дублирование жилого блока, не было аварийных транспортных средств и дробления экипажа. Но при этом требовалась значительная энергетика на движение. Так появились материалы, позволяющие приступить к выработке предварительных технических условий на мобильную часть ПИКа.

В начале июня 1966 г. появилось еще одно параллельное направление работ. Перед исследователями была поставлена задача: в первую очередь изучить проект ТМК ЦКБЭМ облета Марса, и разработать свой аванпроект МК с экипажем из 6 человек, но уже для облета двух планет. Проект получил шифр "Мавр" (Марс, Венера - разом). Сотрудники ЦНИИМаш (бывший НИИ-88, ныне ФГУП ЦНИИМаш) хорошо проанализировали проект ТМК и пришли к выводу, что брать "один к одному" этот корабль в проект "Мавр" нельзя.

По плану межпланетный корабль "МАВР" должен был стартовать в 1975 г. и лететь по траектории в течение 480-600 суток с использованием гравитационного маневра ускорения в поле Венеры. На поверхности планет при их пролете должны были сбрасываться автоматические исследовательские зонды. В состав корабля был введен отделяемый автономный отсек для научных исследований, представляющий собой астрономический телескоп с кабиной для наблюдателя (астроблок). МК "МАВР" укладывался в общую схему марсианской экспедиции, которую продолжали параллельно разрабатывать в ЦНИИМаш, как универсальный жилой блок (УЖБ), в котором экипаж должен был провести все время полета туда, обратно и с высадкой на Марсе. Началась работа по определению состава всех систем межпланетного корабля "МАВР" (см. рис.), их массы, энергопотребления, а также потребных объемов для размещения систем и осуществления жизнедеятельности экипажа. Для этого использовались все возможные источники информации, включая проект ТМК, западные проекты, антарктические экспедиции, новейшие эргономические нормы и проекты ядерных подводных лодок с неограниченной длительностью автономного плавания. В конечном итоге был определен весь состав УЖБ, а также учтена вся наличная масса блока и ее изменения в полёте. Был определён перечень необходимых помещений УЖБ. Нашли площади и объемы для шести индивидуальных кают, салона, витаминной оранжереи, столовой, санузла, научной лаборатории, мастерской, радиационного убежища, приборного отсека, шлюза для выхода в космос и работы в отделяемом астроблоке. Была отвергнута постоянная искусственная тяжесть в полете, создаваемая путем вращения, а после консультаций с институтом медико-биологических проблем (ИМБП) был введен на борт комплекс тренажеров для снятия отрицательного воздействия постоянно действующей невесомости. В этот комплекс была включена центрифуга, где периодически могли крутиться все члены экипажа для поддержания кровеносно-сосудистой системы на должном уровне, необходимом для перенесения перегрузок в спускаемом аппарате при возвращении на Землю и для спуска на Марс (если рассматривать УЖБ как составную часть экспедиции посещения Марса). Отсек с остановленной центрифугой мог служить спортзалом. Универсальный жилой блок получался цилиндром с диаметром 6 м с поперечным делением на 5-6 этажей (агрегатно-приборный отсек, спортзал, бытовой отсек, лаборатория, оранжерея), которые соединялись центральным проходом диаметром 2 метра. Сверху наращивался шлюз для выхода в космос. Все вместе напоминало бутылку, в вогнутое донышко которой вставлялся своей верхней более выпуклой поверхностью возвращаемый аппарат (ВА) на 6 человек для входа в атмосферу Земли и посадку на ее поверхность, похожий на слегка приплюснутый спускаемый аппарат корабля "Союз". Постепенно горлышко бутылки, на которую был похож УЖБ, стало удлиняться. К шлюзовому отсеку пристроили оранжерею с посевной площадью 14 м2 и с трехэтажным размещением кольцеобразных грядок.

Компоновочная схема "МАВРа"
http://s5.uploads.ru/t/5KP80.jpg
1 - антенна радиотелескопа; 2 - блок оранжереи; 3 - зонд для исследования Марса; 4 - шлюзовой отсек; 5 - солнечные батареи; 6 - блок жилых и служебных помещений; 7 - баки двигательной установки; 8 - возвращаемый аппарат; 9 - зонд для исследования Венеры; 10 - блок для астрономических исследований; 11 - отсек субгравитации.

Ориентируемый на Солнце параболический концентратор площадью 30 м2 через единственный центрально расположенный иллюминатор заводил свет, который рассеивался по грядкам с помощью зеркала Френеля. Сплошное металлическое зеркало параболического концентратора из листового алюминиевого сплава должно было служить и как отражатель радиотелескопа для научных наблюдений планет и космического пространства, и как антенна дальнего радиокомплекса для связи с Землёй (длина волны 10-40 см). Связь с Землей длительностью 1,7-3,3 ч планировалась через каждые 4-10 дней, что можно было осуществить вполне без ущерба для оранжереи. Радиотелескоп нужен был в основном только для исследований планет при пролете. Когда был решен вопрос с зондами, универсальный жилой блок удлинился еще на один отсек для крепления и обслуживания зондов. Отсек имел четыре крестообразно расположенных стыковочно-крепежных узла, через которые с внешней стороны к нему подсоединялись два сферических зонда (посадочный и орбитальный); один марсианский с тепловым экраном диаметром 6 м, включающий орбитальный и посадочный модули, и отделяемый астроблок длиной около 7 м (крепился к УЖБ перпендикулярно).

В донной части УЖБ размещалась комбинированная двигательная установка (КДУ), состоящая из четырех узлов по два ЖРД (рассматривался вариант с использованием ядерных ракетных двигателей) в каждом, расположенных по максимальному диаметру крестообразно. Топливо КДУ находилось в удлиненных баках, которые размещались на внешней поверхности УЖБ и выполняли роль дополнительной радиационной защиты. В полете по межпланетной траектории на МК "Мавр" должны были разворачиваться шесть лепестков солнечных батарей рулонного типа, по габаритам соизмеримых с самим УЖБ.

Характеристики МК МАВР:
Схема полета - Земля - Марс - Венера - Земля.
Дата старта - 1975 г.
Длительность полета - 480-600 сут.
Энергетика КДУ - (приращение ХС) 1,46 км/с
Скорость входа ВА в атмосферу Земли ~ 13,5-15 км/с
Численность экипажа ~ 6 чел.
Начальный вес МК -105680 кг
В том числе:
Блок оранжерея ~ 2385 кг
Блок лаборатория (с отделяемыми элементами) ~ 17100 кг
Зонд для исследования Марса ~ 8000 кг
Зонд для исследования Венеры ~ 1250 кг
Грузовой ВА - 800 кг
Астроблок ~ 5440 кг
УЖБ - 71500кг
Возвращаемый аппарат ~ 7000 кг
Топливо (АТ + НДМГ): ~ 37250 кг
Дожог ~ 27100кг
Коррекция ~ 7400 кг
Ориентация ~ 2750 кг

3

В январе 1968 г. в ЦНИИмаш была проведена реорганизация, было образовано отделение N 1 - космических систем под руководством А.Д.Коваля. Теперь уже в этом отделении продолжались дальнейшие разработки программ межпланетных пилотируемых полетов.

12 июля 1968 г. директором ЦНИИМаш Ю.А.Мозжориным был утвержден научно-технический отчет по теме шифр "Мавр": "Проектные исследования по пилотируемым межпланетным комплексам для осуществления экспедиции с облетом Марса и Венеры", который стал результатом, проведенных в ЦНИИМаш в течение 1966-1968 гг. серьезных проектно-исследовательских работ по межпланетным пилотируемым экспедициям и, в частности, по проекту пилотируемого облета Марса и Венеры.

30 июля 1969 г. появился Приказ Министра общего машиностроения (МОМ) N 232 о разработке ракетно-космического комплекса (РКК), обеспечивающего экспедицию на планету Марс. Шифр проекта "Аэлита".

В трех ракетных фирмах, упомянутых выше, начались проработки вопросов по созданию новых РКК, способных доставить на орбиту Земли МК, который должен был осуществить полет космонавтов до Марса, посадить на Марс и вернуть их на Землю.

В 1969 г. в ЦКБЭМ был рассмотрен еще один проект экспедиции на Марс. В этом проекте межпланетный корабль должен был собираться на околоземной орбите, с использованием модернизированной РН Н-1М, рассчитанной на выведение больших, чем у Н-1, масс полезных грузов.

В программном документе того времени "Основные направления космонавтики в 1971-1985 гг." говорилось: "Обеспечить в 80-х гг. Марс-экспедицию - мощного средства научно-технического прогресса в ракетно-космической технике в целом и наращивание военно-промышленного потенциала. Цели и задачи экспедиции, научные задачи, решаемые в рамках межпланетных экспедиций, позволяют получить большой объем информации 10 ...10 Бит, необходимой для лучшего понимания строения солнечной системы, ее эволюции, возможности существования жизни в любых ее проявлениях на других планетах".

Надо сказать, что экспедиция на Марс была запланирована на 1985 г., поэтому в ЦНИИМаш вернулись к решению проблем межпланетных пилотируемых полетов с высадкой на Марс. По проекту шифр "Аэлита" в отделении N 1 ЦНИИМаш головным был отдел N 11 А.Ф.Евича, а ведущим сектор Ю.С.Пронина, который отвечал за планетный исследовательский комплекс (ПИК), десантируемый на марсианскую поверхность, и за облик всего межпланетного комплекса в целом. Теперь ориентировались на заявленный в ЦКБЭМ проект носителя Н-1М. От массы ПИКа зависела масса всего ракетно-космического комплекса. Основной задачей было нахождение таких проектных решений, которые при минимальной массе обеспечивали бы максимум отдачи. Сначала взялись за самый тяжёлый по массе и сложный по исполнению вариант ПИКа, который обеспечивал получение наибольшего количества научной информации о поверхности планеты. Это был трехзвенный шестиколесный поезд высокой проходимости с экипажем из трех человек (пилот-планетолог; врач-биолог; инженер-механик и он же по совместительству также пилот), который рассчитывался на тридцать суток автономного движения по марсианской поверхности со средней скоростью около 12 км/ч. Головное звено представляло собой лабораторию - жилой блок с кабиной управления движением, санузлом, каютами членов экипажа, шлюзом для выхода на поверхность и рабочей лабораторией с комплектом необходимого научного оборудования. Второе звено поезда являлось ракетой возвращения (РВ) на околомарсианскую орбиту с приспособлением для установки ее в вертикальное положение перед стартом.

Третьим звеном был энергоблок с ядерным реактором типа "Ромашка" мощностью в 100 кВт, теневой радиационной защитой и излучателем. ПОЕЗД был вездеходом разных грунтов. Его проходимость обеспечивалась: многоосным колесным шасси со всеми ведущими колесами, попарно расположенными на звеньях; расчлененностью корпуса ПОЕЗДа; большим диаметром 3-4 м и эластичностью колес; малым удельным давлением на грунт (0,3-0,84 кг/см2). Гибкое сочленение звеньев ПОЕЗДа исключало нарушение сцепления колес с грунтом. Централизованное производство электроэнергии и привод на каждое мотор-колесо (колесо с мотором и редуктором в ступице) обеспечивали плавное изменение тяги, рекуперативное торможение, надежное управление и осуществление бортового поворота за счет разности скоростей вращения парных колес. При этом возможность обеспечения совпадения колей колес звеньев при соответствующем управлении давало выигрыш в преодолении сопротивления движению. Предполагалось, что такой ПОЕЗД сможет за месяц пребывания на Марсе преодолеть заранее намеченный маршрут длиной в 1500 км и получить планируемый объем научной информации. Основные характеристики ПОЕЗДа зависели от параметров РВ с поверхности Марса на межпланетный корабль, находящийся на околомарсианской орбите. Характеристики РВ определялись ее полезным грузом в виде капсулы с экипажем, а также контейнером с образцами и материальными носителями полученной научной информации (кинопленки, магнитной ленты и пр.). После оптимизации масса капсулы РВ была доведена до 2,2 т. Масса капсулы в основном зависит от схемы взлета самой РВ и ее стыковки с кораблем. По массе выводимого полезного груза, по габаритам и по эксплуатационным данным наиболее приемлемой оказалась РВ, работающая на топливе: пентаборан и перекись водорода. Это было перспективное топливо, которое еще не было освоено в производстве. Одним из требований к ПОЕЗДу было обеспечение его готовности к экспедиции сразу же после спуска на марсианскую поверхность. В целях экономии времени пребывания на планете он должен был съезжать с аппарелей без проведения каких-либо промежуточных операций. Исходя из этого, а так же из атмосферных условий на Марсе, была выбрана наиболее приемлемая формой СА - "затупленный конус". Относительная масса средств спуска при этом составляла около 48% от массы всего СА с его полезным грузом. Остановились же на использовании спускаемого аппарата типа "несущий корпус" с дозвуковым планированием, предпосадочным маневром "горка" и парашютно-реактивной посадкой на хвостовую часть. Относительная масса средств спуска и посадки в этом случае была на 10% больше, чем в варианте с СА "затупленный конус", но обеспечивала более "щадящий" режим спуска.

Спроектированный вариант ПИКа с ПОЕЗДом получился весьма тяжелым из-за радиационной защиты ядерного реактора и получил название "научного", т.к. его концепция была направлена на получение максимума научной информации о марсианской поверхности.

Работы велись и по оценке возможности реализации и проектных характеристик варианта лабораторно-жилого блока (ЛЖБ) межпланетного корабля в варианте с искусственной тяжестью. Была разработана герметичная кабина, позволяющая космонавтам в полете перемещаться при необходимости из одной половины ЛЖБ в другую через центральный блок.

При подготовке итогового отчета по теме "Аэлита" возникла идея использовать марсианский грунт в качестве радиационной защиты ядерного реактора в звене энергоблока и тем самым снизить массу ПОЕЗДа. Был разработан новый вариант, где энергоблок был выполнен в виде полого контейнера со шнековым устройством, которое на марсианской поверхности обеспечивало его автоматическое заполнение грунтом. Этот грунт выполнял функции теневой радиационной защиты экипажа от радиационного излучения реактора. Масса ПИКа при этом составила 122 т, при этом около 45-50 т приходилось на сам ПОЕЗД. Шла гонка по марс-проектам. В этой области также работали ведущие фирмы США, используя весь имеющийся технический задел по лунным экспедициям. В связи с этим были рассмотрены и варианты ПИКов с меньшими возможностями по комплексному исследованию Марса и меньшей массы.

В частности, был разработан проект так называемый "бинарный" вариант, массой 95 т. В нем ПИК десантировался на Марс по частям: сначала спускался автоматический СА (50 т), а затем на маяк первого - пилотируемый (46 т) с экипажем три человека. ПИК был рассчитан на тридцать суток. Затем был разработан проект ПИКа массой 80 т на тридцать суток и три человека экипажа по схеме, где основную роль должен был играть СЛаб, которую дополнял колесный "джип" (электромобиль высокой проходимости без кабины) для исследования поверхности с радиусом действия 20 км. При этом масса РВ составляла 18 т. Далее разработали проект ПИКа с массой 45 т, который был рассчитан на 7 суток с экипажем из 3 чел., включал "джип" с радиусом действия всего 5 км и РВ массой 17 т. Этот ПИК должен был спускаться на марсианскую поверхность с помощью частично складного теплового экрана диаметром 18 м в форме кососрезанного тупого конуса с очень скругленной вершиной. И, наконец, был разработан проект самого легкого ПИКа с массой 23 т, который был рассчитан всего на 2 человека с автономным пребыванием на планете длительностью четверо суток, включал РВ массой 12 т и имел лобовой экран диаметром 12 м. Это был так называемый "приоритетный" ПИК. От этого ПИКа научной отдачи почти не ждали, а его задачей было водрузить флаг на поверхности Марса.

Все варианты ПИКов разрабатывались с использованием ранее полученного задела по массам, объемам и энергопотреблению основных систем.

Отчет по теме "Аэлита" вышел в двух толстых томах. Далее должен был состояться объявленный конкурс на лучший эскизный проект, техническое задание на который должен был разрабатывать опять же ЦНИИМаш. Потом оставалось решить еще много разных проблем, требующих немедленного исследования. Но основное все же было сделано, вершина проектно-исследовательских работ по марсу-проекту была преодолена. Из всей сложившейся кооперации разработки на уровне аванпроекта были сделаны к запланированному сроку только у ЦНИИМаш и ЦКБЭМ.

23 ноября 1972 г. произошла четвертая и последняя авария РН Н-1. Эта тема была закрыта и, естественно, все надежды на развитие лунной пилотируемой программы Н-1-ЛЗ, а тем более тем "Мавр" и "Аэлита", были похоронены.

http://www.buran.ru/htm/mars.htm

4

МАВР глазами художника

http://s7.uploads.ru/t/0BiGS.jpg

5

Темы о марсианских миссиях на английском
Atomic Rockets
http://s7.uploads.ru/t/ZoXPy.jpg
http://www.projectrho.com/public_html/rocket/habmod.php

Проект марсианского корабля на ЖРД на базе проекта "Сатурн-5 - Аполлон"
http://sh.uploads.ru/t/xydjN.jpg
http://www.starshipmodeler.com/contest/scr_03.htm

6

обзор проектов пилотируемых полетов к Марсу
https://www.energia.ru/ktt/archive/2018 … /03-02.pdf

7

8

Как СССР разрабатывал тяжёлый межпланетный корабль
Проект советского тяжёлого межпланетного корабля (ТМК) зародился ещё в 1960-х годах. Изначально корабль предназначался для полётов на Марс, но в перспективе и к другим планетам Солнечной системы.

Вся документация по ТМК была подготовлена к концу 1960-х годов. Корабль длиной 175 метров, с самым широким местом около 6 метров, был рассчитан на шесть членов экипажа. Основным источником питания являлись солнечные панели. Поскольку путешествие на Марс заняло бы много времени (около полутора лет), особое внимание было уделено жилому и рабочему модулям. Для уменьшения пагубного воздействия радиации они оборудовались теневым щитом.

Масса корабля была чрезвычайно большой — свыше 150 тонн, поэтому планировалось запускать его на околоземную орбиту по частям. В посадочном отсеке корабля находилось несколько аппаратов. Один из них должен сажать на Марс экипаж, другой — системы жизнеобеспечения, третий — научное оборудование, четвёртый — доставить гидропонные оранжереи для выращивания овощей.

На поверхности эти модули должны были объединиться в единую конструкцию. На исследование планеты космонавтам отводился год, после чего они возвращались на корабль вместе с пробами грунта и научными данными для отправки обратно на Землю.

Для выведения в космос столь массивных элементов космического корабля разрабатывалась сверхтяжелая ракета «Н-1». Однако за два года до предполагаемого первого запуска, фокус СССР сместился в сторону освоения Луны, а дальний космос отошёл на второй план. Проект ТМК был отложен на неопределённый срок, а затем вовсе закрыт. Вместо него начали разрабатываться орбитальные станции «Салют».
https://zen.yandex.ru/media/they/kak-ss … 00add06670

9

«Вперёд — на Марс!»

14 января 1966 года во время хирургической операции скончался главный конструктор ракетно-космической техники Сергей Павлович Королёв. После его ухода постепенно изменилось отношение советского правительства к перспективным программам, расширявшим возможности по освоению внеземного пространства. Среди прочего был остановлен проект пилотируемой экспедиции на Марс, который Королёв считал главным делом своей жизни.

Загадочная планета
В начале 50-х годов идея экспедиции на Марс стала предметом активного обсуждения советских популяризаторов науки. Среди них был и Борис Валерианович Ляпунов — выпускник Московского авиационного института, год проработавший в Научно-исследовательском реактивном институте №4 Академии артиллерийских наук (НИИ-4 ААН). Перейдя на «вольные хлеба» популяризатора, он продолжал поддерживать контакты с сослуживцами из группы Михаила Клавдиевича Тихонравова, которая в инициативном порядке занималась теоретическими исследованиями по вопросам создания межконтинентальных ракет, искусственных спутников и космических кораблей. Ляпунов хорошо знал, что даёт использование тяжёлых ракет на жидком топливе, поэтому уверенно писал о том, как они будут применены при изучении околоземного пространства и соседних планет. Одной из возможных целей будущих космических полётов он называл Марс. Например, в книге «Открытие мира» (1954) Ляпунов сообщал:

«Из всех планет солнечной системы вряд ли какая-нибудь другая привлекала столько внимания, сколько Марс. Про марсиан написано так много, что мы уже как-то привыкли к мысли о существовании жизни на Марсе. И, право, будет даже жалко, если будущие межпланетные путешественники не встретят там разумных существ! Но есть ли они на самом деле — вопрос, который предстоит решить, только совершив путешествие за пятьдесят пять миллионов километров. Так «близко» подходит Марс к Земле во время великих противостояний. <…>

Три четверти века назад сделано было интереснейшее открытие. На диске Марса впервые обнаружили сеть правильных линий, столь правильных, что, казалось, нельзя приписать их действию природы. Каналы, созданные разумными существами, беспримерные гидротехнические сооружения, орошающие бедную водой планету, — вот гипотеза, у которой оказались горячие сторонники и не менее горячие противники. <…>

Каков же исход спора? Есть каналы или нет их? Фотоснимки, в том числе сделанные за последние годы, подтвердили, что какие-то линии на Марсе, которые меняются в течение года, существуют. Однако что же такое они на самом деле, снимки сказать не могут. И хотя астрономы отказались от мысли о том, что каналы созданы марсианами, спор об их природе не решён до сих пор. Когда ракеты отправятся к Марсу, снимки с близких расстояний, а впоследствии посещение планеты людьми дадут, наконец, ответ, что же представляют собой таинственные линии, испещрившие поверхность планеты. Не так уж долго осталось ждать. Возможно, что к столетию открытия каналов, через четверть века, эта загадка перестанет уже существовать…»

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t60376.jpg
Пейзаж Марса. Иллюстрация Н. Гришина к научно-популярной книге Б. Ляпунова «Открытие мира» (1954)

Когда стали публиковаться новости о запусках высотных геофизических ракет, и заговорили о подготовке первых искусственных спутников Земли, тема экспедиции на Марс перестала быть абстрактной. Периодические издания с удовольствием печатали научно-фантастические очерки, в которых реконструировались межпланетные полёты. У советского читателя складывалось впечатление, будто бы они начнутся со дня на день. Например, вот что писал Борис Ляпунов в очерке «Мы — на Марсе!» (1956):

«1995 год… Давно прошло то время, когда человек был пленником Земли, когда лишь со дна воздушного океана открывался ему окружающий мир. В летописи межпланетных сообщений появились первые страницы: вслед за искусственным спутником нашей планеты начался штурм неба, совершён лунный перелёт, положивший начало пассажирским космическим рейсам. Постепенно стёрлись белые пятна на картах Луны. И люди стали задумываться над тем, чтобы продолжить небесные трассы. Родился новый, ещё более дерзкий проект.

Цель путешествия — Марс. Он едва ли не самая интересная загадка в планетной солнечной семье. Уже не сотнями тысяч, а десятками миллионов километров измеряется теперь маршрут. <…>

Корабль «Марс-один» — техническое чудо последней четверти нашего века. Двигатель, оборудование, условия жизни — всё приспособлено к длительному путешествию с высадкой на планете. Уже побывали в окрестностях Марса ракеты-автоматы — разведчики без людей — да радиоволны, посланные локаторами. Пора и людям своими глазами увидеть то, что оставалось во многом областью догадок. Предположения, гипотезы должны уступить место точному знанию.

«…Алло, Земля! Говорит «Марс-один», «Марс-один»… Цель близка. Мы хорошо видим поверхность Марса, сравниваем с картами и снимками, намечаем место посадки. Сейчас лето, сильно уменьшилась снеговая шапка полюса, а сеть каналов (тех самых каналов, которые давно служили яблоком раздора среди астрономов) набухла, словно вены на перетянутой руке. Подробности, однако, всё ещё трудно рассмотреть. <…>. Продолжаем наблюдать. Пилот и штурман готовятся к спуску. Начинаем торможение. Предполагаем сесть в северном полушарии, в местности, по-видимому, представляющей ровную площадку… Алло, Земля! Только что закончили расчёт на посадку. Наносим на карту вновь замеченные голубоватые пятна. Вблизи экватора они особенно отчётливо видны. Непрерывно ведем фото- и киносъёмку. Всё благополучно. Кончаю, подтвердите радиограмму, перехожу на приём…»

Для жителей Марса, если бы они существовали, открылась поразительная картина: вдруг на небе появляется новое, необычное небесное тело. Быстро движется среди звезд что-то похожее на комету, с таким же длинным шлейфом-хвостом… и исчезает за горизонтом. Звуки плохо разносятся в разрежённой атмосфере. Но столь мощный гул слышен и здесь. На песчаную площадку, поднимая вихри пыли, опускается крылатый снаряд, борется с притяжением планеты, постепенно теряя скорость. Последние секунды полёта… Остроносая сигара стоит на выдвинутых из корпуса стальных ногах.

Успокаивается песчаная буря, вызванная прибытием корабля. Снова Солнце сияет в безоблачном небе. Тот же однообразный пейзаж — уходящие вдаль красноватые пески. Но появилось новое, невиданное раньше. Издалека виден гигантский корабль, отливающий металлическим блеском. Он кажется безжизненным: закрыты иллюминаторы, задраены люки, ничто не выдает присутствия живого. Идёт время. Уже высоко в небе поднялось Солнце. Наконец корабль прозревает, открывает иллюминаторы-глаза. Открывается и дверца. Существо, похожее на водолаза с прозрачным шлемом на голове, спускается вниз и ступает на почву Марса…»

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t53329.jpg
Советская экспедиция на Марсе. Иллюстрация Ю. Реброва к научно-фантастическому очерку Б. Ляпунова «Мы — на Марсе» (1956)

Читатели, заворожённые описаниями красной планеты, посылали в редакции периодических изданий письма с просьбой немедленной отправки на Марс. «Огонёк» сообщал в июне 1957 года (то есть ещё до запуска «Спутника-1»):

«Конверты. Много конвертов — белые и синие, голубые и зелёные, узкие и ромбовидные, квадратные и треугольные. Вскроем любой из них. «Хочу быть первым человеком, командированным на Марс», — читаем письмо. «Говорят, нужны для полёта на Луну люди, — написано в другом, — я хотел бы совершить этот полёт в научных целях». «Я молод, физически подготовлен и не сробею, — уговаривает учёных П. Горин. — Командируйте меня на Марс».

Знаменательно появление таких писем в редакциях газет и журналов, в Академии наук СССР, в планетариях и аэроклубах — полёт на Луну или Марс энтузиасты воспринимают как живую действительность наших дней.

Любой ценой, даже ценой своей жизни, люди готовы помочь науке проникнуть в космос».

Специалисты как могли осаживали энтузиастов. Кандидат технических наук Юрий Сергеевич Хлебцевич, получивший известность благодаря концепции телеуправляемой танкетки, предназначенной для изучения небесных тел, писал в заметке «В ракете — на Марс» (1957):

«В нашей стране самым драгоценным является жизнь человека, поэтому советская наука, несомненно, сделает всё для того, чтобы первые полёты в космос и на планеты совершались без гибели людей, пожелавших отдать свои силы и знания для раскрытия тайн природы.

На современном уровне развития ракетной техники, а также знаний о космосе и планетах полёты космических ракет с людьми на Луну, Марс и Венеру пока не могут быть ещё осуществлены. Но в наше время происходит бурное развитие таких новых и мощных отраслей техники, как автоматика и телемеханика, радиолокация, электроника, телевидение, техника полупроводников и техника радиотелеуправления. Новые научные и технические достижения открывают и новые пути для освоения межпланетного пространства и исследования планет. В 1957-1958 годах впервые будут запущены искусственные спутники Земли. В них, как известно, не будет людей, но они будут снабжены приборами для передачи по радио интересующих науку сведений о космическом пространстве.

Потом последуют полёты ракет на Луну, Марс и Венеру тоже без людей, радиотелеуправляемых с Земли. Посредством этих ракет можно будет доставить сначала на поверхность Луны прежде всего подвижные лаборатории-танкетки, оснащенные телевизионной и другой аппаратурой и управляемые по радио с Земли. Эти лаборатории помогут нам решить очень важную задачу: не отправляя в межпланетный полёт смельчаков-одиночек, предоставить тысячам учёных вполне реальную возможность наблюдать у экранов специальных телевизоров и другой радиотелеаппаратуры всё то, что происходит вдали от Земли, и таким образом изучить всё необходимое для первых межпланетных путешествий людей».

Хлебцевич знал, о чём говорил: в распоряжении советских конструкторов на тот момент была только одна тяжёлая ракета, позволявшая совершать космические рейсы — Р-7 (8К71). С её помощью на орбиту позднее были выведены первый спутник, подопытные собаки и корабль «Восток» с Юрием Гагариным. Однако она не позволяла запустить пилотируемый космический корабль к Марсу: Р-7 в четырёхступенчатой модификации хватало лишь на то, чтобы отправить в межпланетное пространство небольшую автоматическую станцию. Требовалась совсем другая ракета — сверхтяжёлого класса. И Сергей Павлович Королёв взялся её построить.

Тяжёлый межпланетный
Когда в 1931 году молодой амбициозный авиаконструктор Сергей Королёв занялся ракетной тематикой, он имел довольно смутное представление о целях практической космонавтики. Но в самом начале карьеры ему повезло встретить ярого энтузиаста — рижского инженера Фридриха Артуровича Цандера, который всецело верил в обитаемость красной планеты и осуществимость полёта туда. Любимым лозунгом нового знакомца было восклицание «Вперёд — на Марс!», и советские ракетчики, объединившиеся в Группу изучения реактивного движения (ГИРД), приняли его в качестве идеологической установки.

Хотя Королёв был одним из самых прагматичных специалистов своего времени, романтика полётов на другие планеты захватила его, и послевоенную программу создания межконтинентальных ракет главный конструктор с самого начала связывал с космонавтикой. В ноябре 1956 года из НИИ-4 в Особое конструкторское бюро №1 (ОКБ-1), возглавляемое Королёвым, перешли специалисты, занимавшиеся космической проблематикой под руководством Михаила Тихонравова. В апреле следующего года в составе бюро появился отдел №9, сотрудникам которого поручили разработку космических кораблей. Конечно, главной их задачей в тот период было создание корабля для орбитальных полётов, который позднее получил название «Восток», но в секторе Глеба Юрьевича Максимова, занимавшегося автоматическими исследовательскими станциями, «подпольно» началось проектирование тяжёлого межпланетного корабля (ТМК) для полёта на Марс.

С учётом специфики сектора первоначально авторы проекта представляли себе ТМК в виде большого космического зонда, то есть исследовательской станции с обитаемым модулем. При этом они должны были определить два принципиальных момента: оптимальную схему межпланетной экспедиции и оптимальную двигательную установку для неё. По первому вопросу быстро стало понятно, что корабль придётся собирать на околоземной орбите; по второму — проектанты долго колебались между химическими двигателями на освоенном кислородно-керосиновом топливе и электрореактивными двигателями с ядерным реактором в качестве источника энергии. Поскольку систем орбитальной стыковки и компактных реакторов ещё не существовало, то для начального этапа была предложена простейшая схема экспедиции без высадки на поверхность, с облётом Марса по траектории «бумеранга». Её можно было осуществить на корабле массой 15-16 т, который выводился бы на межпланетную трассу одним пуском ракеты-носителя.

При разработке ТМК проектанты столкнулись с серьёзнейшей проблемой жизнеобеспечения экипажа. Системы, которые создавались для одноместных орбитальных кораблей на основе использования заранее рассчитанных запасов кислорода, воды и провианта, не годились для межпланетного рейса, ведь продолжительность полёта к Марсу и обратно даже по оптимальным траекториям составляла полтора-три года против двух недель «Востока».

Опираясь на труды основоположника теоретической космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского, который полагал, что будет достаточно воспроизвести земную экосистему в условиях космического полёта, группа Максимова предложила использовать замкнутый биолого-технический комплекс (ЗБТК), который должен обеспечить круговорот веществ, потребляемых и выделяемых экипажем. Воду для питья они собирались получать главным образом путём «выпотевания» из выдыхаемой космонавтами влаги с последующей очисткой её ионообменными смолами. Техническую воду можно было восстанавливать из мочи экипажа с помощью различных физико-химических и биологических процессов. Для регенерации кислорода из выделяемого космонавтами углекислого газа должны были применяться контейнеры с хлореллой.

Запасы пищи планировали хранить в сублимированном виде, тщательно отбирая перед полётом по калорийности и удельному весу. Для пополнения рациона экипаж мог выращивать овощи в бортовой гидропонной оранжерее, что, как считалось, позволило бы сэкономить от 20 до 50% по массе продуктовых запасов.

Расчёты показывали, что ТМК в простейшем облётном варианте должен стартовать к Марсу с околоземной орбиты, используя разгонный блок, оснащённый кислородно-керосиновыми двигателями. Для реализации экспедиции по однопусковой схеме требовался носитель, способный вывести на орбиту груз массой 70-75 т. Им должна была стать ракета Н-1 (11А52) — по факту марсианский корабль простейшего варианта на годы вперёд определил её размерность и основные параметры.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t54739.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль с ЯЭРДУ проекта 1960 года на ареоцентрической орбите в представлении современного художника
energia.ru

В то же время Королёв искал пути к увеличению возможностей будущей межпланетной экспедиции. Облёт Марса по траектории «бумеранга» казался значительным достижением с точки зрения пропаганды, но не имел большой научной и технической ценности — куда весомее выглядела бы экспедиция с выходом на ареоцентрическую орбиту и сбросом посадочного модуля на поверхность соседней планеты. Королёв поручил Борису Андреевичу Адамовичу изучить вариант применения электрореактивной двигательной установки с ядерным реактором (ЭРДУ с ЯЭУ или ЯЭРДУ). В ней рабочее тело (в данном случае — литий) превращается в горячий газ, истечение которого из сопла с очень высокой скоростью создаёт тягу. Привлекательность ЭРДУ состоит в том, что она обладает более высокими энергетическими характеристиками, чем двигатели на химическом топливе: например, по удельному импульсу превосходит их в 200-300 раз, поэтому не требует огромных запасов топлива.

К разработке подключилась инициативная группа, которую возглавлял будущий лётчик-космонавт Константин Петрович Феоктистов. Её участники рассматривали схему сборки ТМК из модулей, доставляемых на низкую околоземную орбиту пусками нескольких ракет типа Н-1. Максимов вспоминал, что вопрос о выборе схемы экспедиции стал в тот период очень острым:

«Тогда у нас всё время шли споры с Феоктистовым, который начинал проектировать [корабль] «Союз». И мы с ним спорили до хрипоты, хотя были старые знакомые и вместе пришли в ОКБ-1 из НИИ-4. Он говорил, что [корабль] надо делать только на базе стыковки. А я утверждал, что сначала надо попытаться слетать без стыковки, потому что с этой стыковкой мы ещё промучаемся, ведь неизвестно, что получится, и неизвестно когда».

Конечно, в конце 50-х годов стыковка отдельных элементов корабля на орбите воспринималась специалистами как дело неблизкого будущего. В то же время учёные понимали, что она откроет реальную возможность для полётов в дальний космос.

Несмотря на свои предпочтения, группа Феоктистова провела расчёты и для однопускового варианта ТМК с ЯЭРДУ. Массу корабля на околоземной орбите приняли такую же — 75 т; при этом на межпланетную траекторию можно было вывести 30 т, то есть вдвое больше, чем получилось у «конкурентов» из группы Максимова.

Хотя ни тогда, ни сегодня космические технологии не доросли до создания крупномасштабных электрореактивных двигателей, сама идея их использования породила совершенно невероятный проект экспедиции с высадкой на поверхность Марса самодвижущегося колёсного поезда, который под управлением трёх космонавтов должен был за год пройти всю планету от южного полюса до северного!

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t56025.jpg
Самодвижущийся колёсный поезд проекта 1960 года на поверхности Марса в представлении современного художника
energia.ru

Ведущий конструктор Владимир Евграфович Бугров рассказывал:

«Королёв на начальных этапах работы не сдерживал инженерной фантазии и творческих поисков, в результате чего у наших разработчиков, не обременённых нудными весовыми расчетами, на поверхности красной планеты появлялись эскадры стотонных сооружений с шестиметровыми колёсами. Они разъезжали по планете на тысячи километров и перевозили ракеты возвращения. Ответ на вопрос, как они попадают на Марс, был прост — с помощью ЭРДУ. Возможность не придерживаться жёстких весовых ограничений и в дальнейшем соблазняла многих специалистов, поэтому вариант с ЭРДУ служил мифической палочкой-выручалочкой всех марсианских проектов прошлого века.

Однако инъекции фантастики принесли свои плоды. Они побудили энтузиазм и понимание, что прежде чем говорить о многотонных марсианских внедорожниках, нужно спроектировать средства доставки к Марсу их экипажей».

Облётный вариант
К концу 1959 года уровень проработки технических решений по проекту ТМК позволил Королёву обратиться в правительственные органы с конкретными предложениями. 23 июня 1960 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №715-296 «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960-1967 гг.», в первом пункте которого говорилось:

«Принять предложение <…> о проведении в 1960-1962 годах проектно-конструкторской проработки и необходимого объёма исследований с целью создания в ближайшие годы:

— новой комплексной ракетной системы со стартовым весом ракеты-носителя порядка 1000-2000 тонн, обеспечивающей вывод на орбиту вокруг Земли тяжёлого межпланетного корабля весом до 60-80 тонн;

— мощных жидкостных ракетных двигателей с высокими характеристиками, в том числе ядерных ракетных двигателей, двигателей на жидком водороде, электрореактивных двигателей малой тяги (ионных, плазменных) с мощными энергетическими установками и двигательных установок для коррекции и торможения при спуске».

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t84550.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль с ЯЭРДУ в варианте 1961 года. Реконструкция Игоря Безяева
energia.ru

Детали уточнялись в приложении №3 («План проектных и экспериментальных работ по созданию тяжёлых межпланетных кораблей»), которым предписывалось разработать эскизные проекты кораблей для облёта Луны (КЛ), Марса и Венеры (КМВ) ко второму кварталу 1961 года. Кроме того, к четвёртому кварталу поручалось согласовать технические задания на осуществление будущих экспедиций с высадками на поверхность указанных небесных тел. Обращает на себя внимание, что в рамках этого постановления облёт Луны рассматривается как промежуточный этап перед аналогичными, хотя и более длительными, экспедициями к соседним планетам.

Получив одобрение правительства, сотрудники отдела №9 ОКБ-1 с энтузиазмом взялись за дело. Владимир Бугров вспоминал:

«Занимаясь проектом практически круглые сутки и уходя домой в 10-11 часов вечера (полтора часа дороги в один конец из Подлипок до дома в Москве), я просыпался утром и хватал карандаш, чтобы успеть записать свежую мысль, пока она не исчезла безвозвратно. <…>

О напряжённости нашей работы говорит хотя бы тот факт, что вовремя домой уходили лишь молодые кормящие мамы, а основные «забойщики» освобождались в 20-21, а то и в 22 часа. Нужно сказать, что такой режим распространялся на весь отдел Тихонравова, где проектировались автоматические аппараты к Луне, Марсу, Венере и пилотируемые корабли. Сверхурочные не фиксировались и не оплачивались.

Однажды был такой эпизод. Наша табельная для укрепления трудовой дисциплины (иногда москвичи опаздывали на пару минут из-за задержки электрички) установила на входе аппарат, где каждый сотрудник пробивал на своей карте точное время прихода на службу, а вечером — время ухода. В конце месяца, поскольку факт массовой сверхурочной работы был официально зафиксирован, экономисты обнаружили, что всем сотрудникам отдела нужно выдать зарплату в полтора раза больше обычной. Денег на это, конечно, не было предусмотрено. В дело включились юристы, и запахло грубым нарушением трудового законодательства. В итоге всё закончилось тем, что злополучный агрегат убрали».

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t20427.jpg
Эскиз варианта ТМК из рабочей тетради Владимира Бугрова. Иллюстрация из книги «Марсианский проект С.П. Королёва» (2007)

12 октября 1961 года был завершён технический отчёт с исходными данными по трёхместному кораблю первого этапа, который получил обозначение ТМК-1 (Тяжёлый межпланетный корабль №1) и предназначался для экспедиций к Луне, Венере и Марсу с целью изучения планет и космического пространства. Предполагалось, что на околоземную орбиту он будет выводиться с помощью ракеты Н-1, а её последняя ступень (разгонный блок) отправит корабль на траекторию полёта к заданной планете, после чего отделится.

Поскольку в то время не было надёжных данных по длительному воздействию невесомости, то было решено создать на ТМК-1 искусственную силу тяжести закручиванием его вокруг поперечной оси. В одном из вариантов было предложено вынести центр масс за пределы аппарата с экипажем путём раздвижения отсеков.

Получившийся «складной» корабль состоял из двух последовательно соединённых блоков. Первый включал приборно-агрегатный отсек (объём — 25 м³), солнечные батареи и спускаемый аппарат для возвращения на Землю; второй — жилой (25 м³) и оранжерейный (70 м³) отсеки. Между блоками размещались двигательная установка и шарнирное сочленение, по которому корабль «ломался» во время коррекций траектории, освобождая сопло двигателя, находившегося в центре масс всей «связки».

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t77041.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль в «складном» варианте 1961 года. Реконструкция Игоря Безяева
energia.ru

10

При установке на ракету все выступающие части ТМК-1 складывались. Длина корабля в транспортном состоянии составляла около 20 м, диаметр — 4 м, масса после выведения на межпланетную траекторию — 15 т.

По мере проработки проекта на первый план вышли вопросы жизнеобеспечения экипажа. Так, 14 сентября 1962 года Королёв писал в «Заметках по тяжёлому межпланетному кораблю и тяжёлой орбитальной станции»:

«Надо бы начать разработку «Оранжереи по Циолковскому» (ОР), с наращиваемыми постепенно звеньями или блоками, и надо начинать работать над «космическими урожаями» (?):

каков состав этих посевов, какие культуры?

их эффективность, полезность?

обратимость (повторяемость) посевов из своих же семян из расчёта длительного существования ОР?

какие организации будут вести эти работы?

по линии растениеводства (и вопросов почвы, влаги и т. д.),

по линии механизации и пр. ОР,

по линии «свето-тепло-солнечной» техники и систем её регулирования и т. д. для ОР.

Видимо, к ОР надо одновременно начать разработку и «космической фермы» (КФ) для животных и птицы. Надо бы эту задачу уточнить — имеет ли она практический смысл для экологического цикла (институты Академии наук и Академии медицинских наук).

Что можно иметь на борту ТМК или ТОС (либо в ОР) из декоративных растений, требующих минимума затрат и ухода?»

Оранжерея ТМК также вызвала споры среди специалистов. В ней собирались выращивать картофель, сахарную свёклу, рис, бобовые, капусту, морковь и другие огородные культуры. Но все они нуждаются в постоянном источнике света, поэтому в состав корабля ввели систему ПОИС — питания оптическим излучением Солнца. В начальном варианте концентраторы системы располагались вдоль ТМК, собирая свет и направляя его внутрь корпуса через щелевые иллюминаторы. Возникала проблема: концентраторы должны быть постоянно ориентированы на Солнце, поэтому вращающийся вокруг оси корабль необходимо доворачивать при движении по траектории полёта. Расчёты показали: масса дополнительного топлива для двигателей, обеспечивающих такой доворот, будет составлять 15 т, что неприемлемо.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t85603.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль в варианте 1962 года на околоземной орбите. Реконструкция Игоря Безяева
energia.ru

Было решено вращать корабль в плоскости траектории полёта (как бумеранг), а концентраторы направлять непосредственно на Солнце. Их конструкция усложнилась, ведь солнечный поток должен был сжиматься в двух плоскостях: они стали параболическими двойной кривизны, а иллюминаторы — круглыми. И вновь возникла проблема — наличие сложного узла вращения между концентраторами и корпусом корабля, что заставило начать исследования по трению материалов в вакууме, разрабатывать специальную смазку на основе дисульфида молибдена и т.п. Оптическому институту в Ленинграде было выдано задание на проектирование концентраторов большой площади, материаловедам — на создание высокопрочных териленовых плёнок и покрытий для них с устойчивыми оптическими характеристиками. Проводились работы со смежниками по подбору высокопрочного и жаропрочного стекла для иллюминаторов на основе ситаллов, изготавливались опытные образцы.

После решения основных проблем началась оптимизация компоновки ТМК-1. В 1962 году корабль представлял собой пятиэтажный цилиндр переменного диаметра в форме бутылки. Первый этаж был жилым; там располагались три индивидуальные каюты для экипажа, туалеты, плёночные душевые, комната отдыха с библиотекой микрофильмов, кухней и столовой. Второй этаж — рабочий, с рубкой ежедневного контроля и управления системами корабля, мастерской, медицинским кабинетом с тренажёрами, лабораторией для проведения исследований и надувным внешним шлюзом. Третий этаж — биологический отсек, в котором располагались стеллажи с высшими растениями, светораспределительные устройства и арматура для подачи питательных растворов, клетки животных, хлорельный реактор и ёмкости для хранения урожая. Четвертый этаж — приборно-агрегатный отсек, где сосредоточена основная масса аппаратуры; он же служил радиационным убежищем. Особый этаж — отсек спускаемого аппарата, который был пристыкован верхней частью к люку в корпусе корабля. На днище аппарата устанавливалась двигательная установка с запасом топлива. Снаружи на корпусе корабля размещались элементы бортовых систем: параболические концентраторы и иллюминаторы системы ПОИС, солнечные батареи, радиаторы и жалюзи системы терморегулирования, антенны дальней радиосвязи (ими могли служить и концентраторы), люк с надувным шлюзом, поручни для передвижения в открытом космосе.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t39664.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль в варианте 1963 года, предусматривавшем сборку на околоземной орбите. Рисунок М. Шмитова по эскизам В. Бугрова. Иллюстрация из книги «Марсианский проект С.П. Королёва» (2007)
В июле 1962 года Королёв поручил сотрудникам ОКБ-1 подготовить проспект по планам освоения Марса и Венеры. Их предполагалось реализовать в четыре этапа: исследование планет автоматическими станциями из космоса, мягкие посадки космических аппаратов на поверхности планет, облёты планет на тяжёлых кораблях, экспедиции с высадками на планеты. При этом первая экспедиция к Марсу должна была стартовать не позднее 1974 года.

В ходе обсуждения проспекта было принято принципиальное решение — временно отказаться от варианта ТМК с электрореактивной установкой из-за большого количества связанных с ней проблем, сосредоточившись на корабле с двигателями на жидком топливе. Проведённые расчёты показали, что в таком случае масса корабля на околоземной орбите перед стартом составит от 1200 до 2000 т. Для его сборки потребовалось бы запустить не менее пятнадцати сверхтяжёлых ракет Н-1, а сама сборка заняла бы больше трёх лет. Чтобы снизить массу ТМК, было предложено оригинальное решение — аэродинамические торможение в верхних слоях атмосферы Марса. Владимир Бугров рассказывал:

«Однажды, обсуждая с Виктором Миненко (<…> в ОКБ-1 он проектировал спускаемые аппараты) параметры входа аппарата в атмосферу Земли при возвращении из марсианского полёта, мы обратили внимание, что незначительное отклонение траектории аппарата от заданного коридора входа в атмосферу повлечёт либо недопустимые нагрев и перегрузки, либо аппарат, коснувшись верхних слоёв атмосферы и потеряв скорость на неопределенную величину, уйдёт в полёт по нерасчётной траектории. На следующее утро я проснулся с вопросом: а можно ли сместить коридор так, чтобы после «чирканья» траектория стала расчётной? Предварительный анализ показал, что можно. Идея Тихонравову понравилась, и он рассказал о ней Королёву. Были выданы задания нашим аэродинамикам и в ЦАГИ. Процесс пошёл.

Такой оборот дела коренным образом менял весь облик и, в первую очередь, конструктивную конфигурацию комплекса. Вспомнили про крылатую ракету «Буря», на которой можно было начать эксперименты в околоземном пространстве <…>. Пересмотрели все принятые ранее положения на соответствие их новым требованиям. А они оказались весьма существенными. Экспедиционный комплекс при погружении в марсианскую атмосферу будет испытывать нагрузки от скоростного напора и нагрев, допустимые пределы которых весьма ограничены из-за большого количества внешних элементов. Поэтому размеры, форма и прочность элементов должны быть рассчитаны на эти новые условия или защищены от их воздействия».

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t25454.jpg
Вариант экспедиции на Марс на тяжёлом межпланетном корабле с жидкостными ракетными двигателями. Плакат из материалов доклада «Предложения о разработке космических объектов на базе носителя Н-1», обсуждённого 22 апреля 1963 года на Учёном Совете ОКБ-1
gagarin.energia.ru

На очередном этапе развития проекта конструкторам вновь пришлось увязывать множество противоречивых требований. Прежде всего, требовалось выбрать вариант жёсткого экрана, который мог служить защитой внешних элементов ТМК от воздействия скоростного напора и одновременно обеспечить ему необходимое торможение в марсианской атмосфере. В результате остановились на зонтике большого диаметра, расположенного на «лобовом» торце корабля и обращённого выпуклой стороной к набегающему потоку. Для большей аэродинамической устойчивости корабля посадочный модуль вынесли вперёд — за экран, чтобы он мог беспрепятственно отделиться ещё при прохождении атмосферы. Солнечные концентраторы для нового варианта ТМК тоже проектировали в форме зонтика диаметром 15-20 м, расположенного вокруг отсека оранжереи. Они, в первую очередь, требовали защиты от скоростного напора, поэтому были конструктивно объединены с тормозным экраном.

Модификация проекта в пользу замены тормозного ракетного блока на тормозной экран позволила снизить массу космического комплекса до 83,1 т, в том числе: сам ТМК — 16,8 т, посадочный модуль — 30 т, разгонный блок возвращения — 36,3 т. При этом масса комплекса с блоком выведения на межпланетную траекторию составила 378 т.

Если бы удалось модернизировать ракету Н-1, подняв её грузоподъёмность до 95 т, и оптимизировать весовые характеристики тормозных устройств за счёт их дальнейшего объединения с системами корабля, то теоретически массу комплекса можно было ещё снизить — до 350 т на околоземной орбите. В таком случае понадобилось бы всего четыре запуска Н-1, чтобы собрать межпланетный комплекс в полной конфигурации и отправить его к Марсу.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t35845.jpg
Тяжёлый межпланетный корабль в варианте 1964 года стартует с околоземной орбиты. Реконструкция Игоря Безяева
energia.ru

Наземный «марсолёт»
Королёв отлично понимал, что объём проекта ТМК выходит за рамки возможностей его бюро. Решение многих вопросов требовало проведения многолетних наземных испытаний — прежде всего, по изучению аспектов межпланетного полёта. 28 октября 1963 года был основан Институт космической биологии и медицины (позднее — Институт медико-биологических проблем, ИМБП). Конструкторы ОКБ-1 под руководством Ильи Владимировича Лаврова приступили к проектированию наземного экспериментального комплекса (НЭК), а в институт был направлен опытный сотрудник бюро Борис Адамович.

Чтобы максимально приблизить имитацию к реальному полёту, для НЭК был создан полноразмерный макет ТМК, получивший официальное название «Экспериментальная установка №37» (ЭУ-37) и неофициальное — «Марсолёт». Изготовление его блоков началось в 1965 году. Кандидат медицинских наук Владимир Иванович Макаров вспоминал:

«Институт был обязан рождением Сергею Королёву, который в 1963 году сам приехал на Ходынку, где только что были построены четырёхэтажные корпуса, предназначенные для какой-то кинофабрики, и добился передачи этих, тогда ещё пустовавших, зданий и сооружений на баланс Минздрава СССР. На реконструкцию и оборудование корпусов, в которых уже в декабре 1963-го заработал ИМБП (пока ещё без НЭКа), из госбюджета было выделено 5 млн. золотых инвалютных рублей. А выполненные позднее корпус НЭКа и его первичная оснастка обошлись, по некоторым данным, в 27 млн., если не считать расходов на экспериментальную установку ЭУ-37, то есть макетный образец самого корабля.

Монтаж осуществлялся в 1967-1969 годах. Когда «бочку» ТМК сгрузили с баржи и повезли ночью по Москве, по пути следования автопоезда пришлось снимать троллейбусные провода».

НЭК размещался в тщательно охраняемом ангаре, при этом макет корабля занимал площадь вполовину футбольного поля. Над ним вдоль стен размещались застеклённые балконы в три яруса. В первой половине 70-х годов макет был буквально окутан шлангами и кабелями, к нему примыкали многочисленные трапы и подмостки.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t17003.jpg
Завершение 90-суточного эксперимента в НЭКе: командир испытателей В.А. Корсаков рапортует Госкомиссии; слева — бортинженер Б.М. Абушкин и врач В.И. Макаров. Фото из личного архива В. Макарова

В «Марсолёт» разрешалось входить только в бахилах. Через люк посетители попадали в салон корабля — своеобразную кают-компанию с двумя большими диванами, обтянутыми натуральной кожей, тремя глубокими мягкими креслами в сафьяновой обивке и выдвижным столом. На полу — ковёр, на стенах салона — полки из ценных пород дерева и полуметровый экран для просмотра кинофильмов. Свет давали матовые плафоны.

Через люк-лаз из кают-компании можно было попасть в оранжерею — цилиндрический корпус трёхметрового диаметра, перпендикулярный основной конструкции, с длинным рядом реакторов для культивирования хлореллы. Оранжерея освещалась через окна на внешней оболочке корпуса, куда солнечные лучи попадали от параболических зеркальных концентраторов. Воздух из обитаемых отсеков прогонялся компрессором через реакторы с хлореллой, а после очистки и обогащения кислородом возвращался обратно.

С противоположной стороны салона располагался компактный санузел с тремя писсуарами, снабжёнными вакуумными отсосами, душевая кабинка, умывальник и стиральная машина. Далее находился камбуз с электроплитой и скороварками, затем — снова коридор, в котором могли разойтись два человека. По левую сторону коридора — каюты членов экипажа со спальными местами, стенными шкафами и вмонтированными столиками. Диван в каюте бортового врача одновременно служил универсальным хирургическим креслом. В каюте командира экипажа располагался миниатюрный пульт управления ТМК.

За каютами следовал рабочий отсек, соизмеримый по объёму с салоном. Вплотную к левому борту вдоль отсека было размещено радиационное убежище объёмом 3,5 м³, но зато с толщиной стен в четверть метра! Стены, пол и потолок убежища были выполнены из специального лёгкого полимерного материала, защищавшего от радиации. Весь пол занимал трёхместный диван-кровать. Каждая из частей дивана трансформировалась из лежачего в полусидячее положение. Под одной из них размещался компактный санузел, под двумя другими — ёмкости для продуктов, питьевой воды и гигиенических пакетов.

В убежище разместили компактную приборную доску, на которой отображались основные параметры систем корабля. Упрощённый пульт управления позволял выдавать набор самых важных команд. Кроме того, убежище было снабжено средствами связи с Землёй, телекамерой, телеэкраном и динамиками, а также читальным аппаратом с тремя сотнями микрофильмированных книг.

Помимо перечисленных помещений, в состав ЭУ-37 входили мастерская для мелкого ремонта и приборно-агрегатный отсек, где монтировались воздухоочистительная установка «Гном» и электролизёр «Электрон». В торце отсека было организовано штатное место пилота с видеоконтрольным устройством и органами управления, необходимыми при моделировании ручной стыковки. Общий обитаемый объём ЭУ-37 составлял не менее 200 м³.

После монтажа макета ТМК было проведено несколько «пристрелочных отсидок» небольшой длительности, а 10 августа 1971 года начался 50-суточный эксперимент, моделировавший фрагмент межпланетного перелёта. Его участниками стали Владимир Александрович Корсаков (командир экипажа), Юрий Фёдорович Климентов (бортинженер) и Геннадий Николаевич Пожарский (бортврач). Второй эксперимент продолжительностью 60 суток состоялся в мае-июле 1974 года, третий занял 90 суток в марте-июне 1975 года.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t96781.jpg
Картина А. Леонова и А. Соколова «Посадка на Марс» (1971)

Увы, но к тому времени идея полёта к Марсу потеряла актуальность. В августе 1964 года силы ОКБ-1 были брошены на осуществление скорейшего достижения Луны, а после внезапной смерти Королёва (в январе 1966 года) стратегическое видение космической экспансии, нацеленное на Марс, оказалось утрачено.

Официальные отчёты П-558, П-559 и П-583 с описаниями вариантов ТМК, а также большое количество связанных с ними рабочих материалов были полностью уничтожены в 1974 году — именно в те дни, когда, как планировал Королёв, должна была начаться первая марсианская экспедиция.

В дальнейшем советские конструкторы ракетно-космической техники предлагали ещё несколько проектов межпланетных комплексов для полёта к Марсу, но говорить о преемственности в данном случае не приходится.

Источники и литература:

Афанасьев И. Камерные эксперименты // Новости космонавтики. 2009. №9
Афанасьев И. Первый марсолёт // Новости космонавтики. 2010. №1
Афанасьев И. Пилотируемый полёт на Марс… четверть века назад // Вестник Воздушного Флота. 1996. №7-8
Афанасьев И., Воронцов Д. Золотой век космонавтики: мечты и реальность. – М.: Фонд «Русские Витязи», 2015
Безяев И., Стойко С. Обзор проектов пилотируемых полётов к Марсу // Космическая техника и технологии. 2018. №3
Бугров В. Величайший космический проект ХХ века. К 45-летию проектов С.П.Королёва экспедиций на Марс и Луну // Новости космонавтики. 2005. №8
Бугров В. Марсианский проект С.П.Королёва. — М.: Фонд содействия авиации «Русские Витязи», 2007
Бугров В. Марсианский проект С.П.Королёва. 2-е изд., пересмотр. и доп. – М.: Фонд «Русские Витязи», 2009
Бугров В. Отечественная космонавтика: между прошлым и будущим // Новости космонавтики. 2010. №7
Бугров В. Тяжёлый, межпланетный… // Техника — молодёжи. 2004. №10
Бугров В., Ячменникова Н. Все на Марс! Из истории марсианского корабля // Российская газета. 2011. 4 ноября
Ветров Г. С.П. Королёв и его дело. Свет и тени в истории космонавтики. — М.: Наука, 1998
Горшков Л., Синявский В., Стойко С. Межпланетные проекты С.П. Королёва и их развитие в РКК «Энергия» // История развития отечественной пилотируемой космонавтики. — М.: ИД «Столичная энциклопедия», 2015
Евтифьев М. Первые советские Марс-проекты // Новости космонавтики. 2004. №4
Кузеев И. Первая марсианская. Межпланетный комплекс на монтажной орбите у Земли // Огонёк. 2006. №42
Ляпунов Б. Мы — на Марсе // Огонёк. 1956. №2
Ляпунов Б. Открытие мира. — М.: Мол. гвардия, 1954
Макаров В. Великое удаление. Записки врача-испытателя, участника подготовки пилотируемого полёта к Марсу // Популярная механика. 2004. №2-4
Павельцев П. Советская лунная программа 1960-1961 годов // Новости космонавтики. 2011. №9
Первушин А. Завоевание Марса. Марсианские хроники эпохи Великого Противостояния. — М.: Яуза, Эксмо, 2006
Пилотируемая экспедиция на Марс / Под ред. А.Коротеева. — М.: Российская академия космонавтики им. К.Э. Циолковского, 2006
Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П. Королёва. 1946-1996 / Гл. ред. Ю. Семёнов. — М.: Менонсовполиграф, 1996
Рябчиков Е. Штурм космоса // Огонёк. 1957. №23
Творческое наследие Сергея Павловича Королёва. Избранные труды и документы / Под общ. ред. М. Келдыша. — М.: Наука, 1980
Хлебцевич Ю. В ракете — на Марс // Огонёк. №19
https://warspot.ru/16315-vperyod-na-mars

11

12

https://vk.com/wall-114766250_787

Модель тяжелого межпланетного корабля «Мавр» (МАрс и Венера Разом), который разрабатывали в 1960-х годах в СССР для осуществления облёта Марса и Венеры.
Общая длина - 25 м;
Ширина жилой части - 6 м;
Масса корабля — около 75 тонн.
С учётом современных поправок — до 150 тонн.
подборка иллюстраций: vk.com/album-72907762_228494929

Модель находится в ЦНИИМАШ
Масштаб модели неизвестен
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t24366.jpg
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t66685.jpg
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t21654.jpg

13

SB написал(а):

С учётом современных поправок — до 150 тонн.

А почему такой рост массы? За счет чего?

14

alex_ii2 написал(а):

А почему такой рост массы? За счет чего?

Я так понимаю что в эту массу входит РБ

15

OSV написал(а):

Я так понимаю что в эту массу входит РБ

А раньше его что - не учитывали что ли? Написано-то "С учетом современных поправок"...

16

alex_ii2 написал(а):

А раньше его что - не учитывали что ли? Написано-то "С учетом современных поправок"...

Учитывали. Чего так написали, я не в курсе

17

18




19

Неизвестная история. Лунные войны и лунные города

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t48000.jpg

О малоизвестных фактах из истории российской космонавтики рассказывает академик Александр Железняков:

— В конце 1950-х холодная война между США и СССР была в самом разгаре. А космическая эра еще только началась. Но в обеих странах уже существовали планы проведения ядерных взрывов на поверхности Луны. Каждая из супердержав хотела продемонстрировать свои возможности перед противником и выяснить, кто же бесспорный лидер в освоении космоса. За грандиозными экспериментами должны были наблюдать все жители Земли, — говорит академик Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского Александр Железняков. — Советская программа проходила в документах под индексом Е-4, американцы закодировали свою как А-119. Обе имели гриф «Совершенно секретно».

Советский проект
— В СССР проект разрабатывал известный физик-ядерщик Яков Зельдович, которого мало волновала военная сторона вопроса, зато очень интересовали научные вопросы. В частности, распространение светового излучения и электромагнитных волн в космическом пространстве. И еще — как будет себя вести выброшенное взрывом лунное вещество в условиях слабого тяготения. Заряд должны были изготовить в Арзамасе-16, а ОКБ-1 Сергея Королева — обеспечить его доставку на Луну.

В ОКБ-1 серьезно подошли к задаче, разработали и даже изготовили макет специального контейнера для заряда. Со всех сторон контейнер был утыкан штырями взрывателей: подрыв мог бы произойти при любом положении контейнера, как только он соприкоснется с лунной поверхностью. В общем, с технической точки зрения советские ученые уже в 1959-м могли провести этот амбициозный эксперимент.

Проблемы лежали в иной плоскости. Во-первых, трудная дилемма: предупреждать ли мир о подготовке ядерного взрыва на Луне? С одной стороны, не хотелось, а с другой — если не предупредить, то ядерную вспышку могут и не заметить... Во-вторых, не было 100-процентных гарантий безопасности в случае аварии на участке выведения.

Пока обсуждали эти аспекты, проблема разрешилась сама собой: академик Зельдович подсчитал длительность и яркость вспышки в безвоздушном пространстве и засомневался, смогут ли ее сфотографировать с Земли. А если ядерный гриб не удастся увидеть с нашей планеты, то зачем ввязываться в эту дорогую авантюру, последствия которой непредсказуемы? Проект Е-4 закрыли и больше к нему не возвращались.

Американский проект
— Первая информация о том, что в США ведут аналогичные работы, поступила в 1959-м, от молодого тогда физика Карла Сагана. Его привлекли для изучения атомного «гриба».

Проектом А-119 руководил Леонард Рейфел. Спустя 40 лет он поделился подробностями секретной работы. По его словам, военные США хотели узнать эффект влияния бомбы на облик спутника Земли.

Логика рассуждений и действий американцев была схожа с той, которую применяли советские ученые. И результат оказался схожим: работы в США были остановлены из-за тех же опасений возможных последствий и из-за неэффективности наблюдения за ядерным взрывом с Земли.

Но США остановили работы на более ранней стадии, чем СССР, поэтому они не успели разработать ни ядерный заряд и контейнер для него, ни ракету, с помощью которой заряд можно было доставить на Луну. У нас же и то, и другое, в принципе, уже было.

Взрывы в атмосфере

— Отказавшись от идеи превратить Луну в ядерный полигон, обе страны продолжали экспериментировать с ядерными взрывами в атмосфере и в космическом пространстве. У американцев было несколько таких программ. Самую первую — «Аргус» — они реализовали в 1958-м (три взрыва в космосе). Потом они проводили еще одиночные взрывы.

Советская программа — «Эксперимент К» — была реализована в 1961-м (три взрыва) и в 1962-м (два взрыва). Минимальная высота, на которой производили взрывы — 80 км, максимальная — 300 км.

А в январе 1963-го был подписан международный договор о полном запрете ядерных испытаний в атмосфере, в космосе и под водой. Осталась только возможность производить взрывы под землей.

Первоначально договор подписали СССР, США и Великобритания. А Франция продолжала испытания до начала 1970-х, а Китай — до начала 1980-х. Позже и они присоединились к договору. С начала 1990-х многие страны ввели мораторий и на подземные ядерные испытания.

Есть серьезные исследования медиков и физиков о воздействии возникающего при таких взрывов излучения на людей и природу. Все они — негативные.

«Барминград»
— Так ученые между собой называли проект советской лунной базы, который разрабатывался в 1960-х. Проект выполнялся в ГСКБ «Спецмаш» под руководством Владимира Бармина. Вот по имени главного конструктора он и получил свое неофициальное название. В документах же проект значился, как «ДЛБ» — долговременная лунная база. А под именем «Звезда» его знали в ОКБ-1 — заказчике этих работ.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t20992.jpg

Инициатором разработки — как, впрочем, и многих других — стал академик Сергей Королев. Он предлагал использовать Луну и окололунное пространство как один из уровней технологической инфраструктуры, которая позволила бы закрепиться в космосе, а потом двинуться к планетам и звездам. Луну в этой связи Сергей Павлович рассматривал как своеобразный «космодром подскока». Поработать над этой темой — создать концепцию обитаемой станции на Луне — Королев попросил своего коллегу по Совету Главных конструкторов академика Бармина.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t91910.jpg

Команда Бармина спланировала девять обитаемых модулей, у каждого — свое предназначение: командный пункт, научная лаборатория, склад, мастерская, медпункт со спортзалом, камбуз со столовой и три жилых помещения. Каждый модуль (4,5 м длиной) должен был доставляться на Луну по отдельности.

Было продумано и как выбрать место под станцию. Один из искусственных спутников Луны должен был провести картографирование ее поверхности. Затем с предварительно выбранных участков на Землю предполагалось доставить грунт для тщательного химического анализа (и это было сделано в результате полета автоматической межпланетной станции «Луна-16» в 1970-м). Потом этот участок вдоль и поперек должен был изъездить луноход. Лишь после этого планировалось разворачивать базу.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t31979.jpg

Владимир Бармин // Фото: russian.space
Тут тоже предполагались этапы. Сначала на беспилотнике на Луну собирались доставить основной модуль. Потом — отправить туда экспедицию из четырех космонавтов, которые должны были принять еще один модуль и соединить его с основным. В общем, доставлять модули должны были беспилотники, а стыковку производить — участники лунных экспедиций.

В перспективе обитаемые модули планировалось ставить на колеса (как у луноходов — каждое колесо со своим мотором). Такой «поезд» хотели использовать для строительства лунного городка и исследовательских поездок по окрестностям. Для защиты от метеорной и ультрафиолетовой опасности обитаемых помещений каждого модуля был специально разработан трехслойный корпус.

https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/32/t35099.jpg

Опытный образец такого модуля был изготовлен и даже использован во время наземных экспериментов в 1967-м. В 1971-м эскизный проект лунной базы был завершен. Начинать разворачивать лунную базу СССР собирался уже в конце 1970-х — начале 1980-х.

Cекретарь ЦК КПСС Дмитрий Устинов тогда высоко оценил работу команды Бармина. Он семь с половиной часов разговаривал с учеными, выясняя детали проекта. И согласился, что «Звезду» надо развивать. Но... попросил прикинуть стоимость проекта.

Оказалось, что на строительство и обживание лунной базы потребуется 50 млрд рублей (80 млрд долларов)... Таких денег у страны не было. Программу закрыли, хотя на Луну мы летали до 1976-го. Последней там у нас была станция «Луна-24». Сейчас, после 40-летнего перерыва, готовится к запуску «Луна-25».

Лунная программа сегодня
— В 2000-х снова заговорили о развертывании на Луне базы. Но снова уперлись в отсутствие денег. Сегодня программа активирована. Но, если вглядеться в ее детали, это все тот же «Барминград»: принцип построения станции остается таким же, как это в начале 1970-х сформулировал академик Бармин.

Правда, сегодня есть финансирование — на проработку деталей проекта планируется потратить 39 млрд рублей. Но этих денег не хватит, чтобы создать лётные экземпляры. Только на макеты и на отдельные элементы конструкции.

Но вот что вызывает сомнение. В течение более 40 лет у нас не было ни одной экспедиции к Луне. Мы разучились летать к нашей небесной соседке. Мы утратили многие технологии межпланетных перелетов. И когда мы с уверенностью заявляем, что «высадимся на Луне в таком-то году», я бы не обольщался. Нам предстоит вновь пройти тот путь, который был пройден в конце 60-х — начале 70-х годов прошлого века. Да, летать будем с использованием иной элементной базы, новых материалов, совершенных вычислительных средств. Но всё это предстоит проверить «в деле». Только после этого можно что-то сказать конкретное и строить далеко идущие планы.

Сейчас у нас запланированы полеты нескольких автоматических станций к Луне. Первая отправится в путь в 2020 году. А вот полет человека пока в перспективе: обозначены рамочные сроки, но как таковая лунная программа еще не сформулирована.

В чем сложность вернуться с Луны?

— По орбите мы летаем с первой космической скоростью, — объясняет Железняков. — Это 8 км/с. Чтобы долететь до Луны, нужно разогнать корабль до второй комической скорости — 11 км/с. С орбиты мы возвращаемся на Землю с той же первой скоростью, а когда будем возвращаться с Луны, это будет вторая скорость. Сложность в том, что при вхождении в атмосферу с такой скоростью необходима иная конструкция спускаемого аппарата, с другой теплозащитой, чтобы сохранить и корабль, и жизни космонавтов.

На Марс!
— В СССР разрабатывались и две программы полета на Марс — «Аэлита» и «МАВР» («Марс-Венера-Разум»), — рассказывает Железняков. — Миссия должна была длиться около 630 суток: девять месяцев туда, девять — обратно, и месяц на Марсе. Обе предусматривали возвращение людей на Землю. В сущности, эти замыслы можно было бы реализовать. К слову, запуск автоматических межпланетных станций СССР производил с 1960-го. А в декабре 1971-го «Марс-3» осуществил первую в истории мягкую посадку на поверхность планеты... Запуски в сторону Марса продолжались до конца 1980-х.

https://sobesednik.ru/obshchestvo/20180 … nye-goroda

20

https://vk.com/@guidekorolev-mihail-bul … ty-chast-1

Михаил Булычёв. Хроника времён «МАВРа» и «Аэлиты», часть 1

Наверное, в душе каждого человека есть скрытое до поры до времени желание создать что-нибудь значительное, нетленное, оставить после себя след. Поэтому я с восторгом принял предложение Риты Вилуты Эрнестовны Баузе принять участие в разработке ни много ни мало проекта марсианской экспедиции, предпринимаемой в ЦНИИМАШ.

К тому времени я как специалист чувствовал себя вполне уверенно, ибо имел за плечами 4 года конструкторской школы КБ С.В. Ильюшина, год в проектном отделе КБ С.П. Королева, почти четыре года в 10-й лаборатории ЦАГИ под руководством В.М. Мясищева и около года работы в НИИХимМаше в СКБ, которое возглавлял Е.Н. Церерин, над проектом наземного экспериментального комплекса по имитации межпланетной экспедиции. Одна из газетных статей об этом, как сейчас помню, называлась «Год в земном звездолете».
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t439555.jpg

Портрет Риты Баузе работы Ирмы Павловой, художника ЦНИИМаш. 1978-79 год

Предложение было фантастичным, но Риту я знал по работе у С.П. Королева и доверял ей полностью.

К тому времени я уже был женат и имел полугодовалую дочь, хотя у нас и не было своей жилплощади и жили мы в незаконно занимаемой мной полуподвальной 8-метровой комнате, принадлежащей соседу бабки моей жены, в старом двухэтажном доме напротив Шуховской башни. Сосед же этот на неопределенный срок был упрятан в дом для умалишенных. Я прекрасно понимал, на что шел. К моей общей неустроенности теперь добавлялись ежедневные 3 часа дороги, из которых час приходился на электричку.

И вот в декабре 1966 г. я оказался в 12-м отделе Л.Г. Головина, в лаборатории А.Д. Коваля, в секторе А.Ф. Евича, в группе Ю.С. Пронина в должности старшего инженера, при своих все тех же 180 руб. оклада.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t884493.jpg

Доска почета у станции Подлипки-Дачные. 1970-е годы.

Теперь каждым утром, завидев в окне электрички темный силуэт водокачки, вздымавшейся над зимними Подлипками, как сказочный великан Голем, я в числе многих других вставал с теплого сиденья и бросался на штурм полосы препятствий. Для тех, кто боялся опоздать, необходимо было преодолеть бетонные перила платформы, железнодорожные пути, а также высокую ограду из металлических вертикально поставленных пик, то есть все, что отделяло нас от привокзальной площади. Ходили легенды, кто-то однажды даже накололся на этих пиках.

Следует отметить, что указанный отрезок дороги был в определенной степени вынужденным, особенно зимой, т.к. обледеневший лестничный переход над железнодорожными путями был просто опасен для спешащих. Мой начальник Ю.С. Пронин сломал на нем ногу как раз перед моим выходом на работу. Подземного же перехода в то время еще не было.

От привокзальной площади плотная толпа валила по улице, что правее универмага, разделяясь на два потока у фабрики-кухни — один на королевскую фирму, или ЦКБЭМ, как ее тогда называли, другой к ЦНИИМАШ. Автобус по нужному нам маршруту или не ходил в то время, или был большой редкостью. В этом пешем броске до проходной каждый рассчитывал свои силы и оптимизировал маршрут, где только можно срезая углы. Чем-то все это напоминало мне рывок золотоискателей через Чилкутский перевал во времена золотой лихорадки, описанный Джеком Лондоном. Помню, что мой личный рекорд на отрезке от платформы до проходной равнялся 9 мин.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t678754.jpg

Площадь, где пересекаются улицы Ленина, Коминтерна, Кирова, Октябрьская. 1970 г.

Грустно сознавать, что вся эта спешка была следствием не столько необходимости или дисциплинированности, сколько наличия в институте коллективной ответственности, когда при опоздании кого-либо штрафные очки приписывались всему подразделению, а это влияло на размер премии каждого при подведении итогов соцсоревнования.

Большая часть лаборатории Александра Денисовича Коваля размещалась тогда на втором этаже корпуса, что напротив проходной, в комнате №52, а может быть, №252. Правая часть комнаты была поделена фанерными перегородками на несколько клетушек, в одной из которых сидела группа Юрия Сергеевича Пронина. Кроме него самого в ней были уже упомянутая Р.В.Э. Баузе, занимавшаяся траекторными вопросами, и Александр Васильевич Крылов, специализировавшийся на спускаемых аппаратах. Спустя неделю-другую нашу группу пополнила Ирина Семеновна Фролова, подруга Риты, которую та перетащила за собой из ЦКБЭМ, спасая от чрезмерной, или, как там говорили, «васильпалочной» дисциплины, установившейся после того, как место СП занял Василий Павлович Мишин. Для краткости, но без потери уважительности мы стали называть ее «ИР-7». В своем родном КБ ИР-7 участвовала в проектировании ТМК (тяжелого межпланетного корабля), который разрабатывался для пилотируемых дальних полетов, в том числе для облета Марса, с использованием носителя Н-1 (проект Н-1М).
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t861281.jpg

ЦНИИМашевцы в 1970 году

Мне была поручена задача разработки концепции планетного исследовательского комплекса (ПИК), отделяемого от межпланетного корабля и десантируемого на поверхность Марса с целью его исследования.

Исходный вариант ПИК включал два отделяемых от корабля модуля. Первый — беспилотный, представлял собой баллистический спускаемый аппарат (СА), полезным грузом которого были: стационарная лаборатория (СЛАБ) для исследования Марса; подвижная лаборатория (ПОЛАБ); ракета возвращения (РВ) на межпланетный корабль, находящийся на околомарсианской орбите; и аварийное транспортное средство для достижения экипажем СЛАБ в случае поломки ПОЛАБ на маршруте исследования. Этот беспилотный модуль осуществлял прицельный спуск в заданный район с максимально возможной перегрузкой.
Работа автора статьи, Михаила Булычёва
Работа автора статьи, Михаила Булычёва

Второй модуль, десантируемый на маяк первого, также представлял собой СА с полезным грузом (ПГ), состоящим из капсулы с экипажем (4 человека) и аварийного транспортного средства для доставки членов экспедиции на спустившийся первый модуль.

Указанная схема десантирования на планету имела ряд недостатков. Малая надежность, для повышения которой использовалось 2 десантных аппарата и 2 аварийных транспортных средства. Частичное дублирование ПОЛАБом функций СЛАБа при увеличении его радиуса действия. Ограничение района исследования на поверхности Марса радиусом действия ПОЛАБа. Исходная схема не имела никакого научного обоснования. Кроме того, не был ясен технический облик элементов схемы. Какими должны быть подвижая и стационарная лаборатории, ракета возвращения, система торможения в атмосфере? Крылову было поручено определение основных проектных характеристик марсианского спускаемого аппарата. Рита занималась общей баллистикой экспедиции в целом и анализом опыта разработок зарубежных Марс-проектов. Так как ИР-7 недавно покинула стены соседнего КБ и участвовала в проекте ТМК, то она была привлечена к установлению контактов нашего сектора с проектантами из КБ и перевариванию их опыта.

В первую очередь мы все ознакомились с информацией по Марс-проектам, которую успела собрать Рита. Данные, касающиеся входа в атмосферу и пребывания на ее поверхности, требовали пересмотра, т.к. пролет американского автоматического космического аппарата (АКА) «Маринер-4» около Марса 15.07.65 г. перевернул имеющиеся представления о Красной планете. Самое главное — плотность марсианской атмосферы оказалась почти на 2 порядка меньше, чем по астрономическим измерениям. Так, например, давление у поверхности вместо ожидаемого 85—26 млб составляло всего 6 млб. Кроме того, в ней почти отсутствовал свободный кислород (меньше 0,1%).

Необходимо отметить, что о полете на Марс мечтал и С.П. Королев. Сейчас очень смутно припоминается плакат с изображением марсианского планетного комплекса, который мне посчастливилось увидеть в КБ Королева еще в 1962 г. На нем был изображен тягач, тащивший на прицепе шары спускаемых аппаратов, поставленные на колеса, и колесную же платформу, с которой взлетал вертолет. Для «нового» Марса все это теперь не годилось. И вертолет не полетит, и СА будет другим.

21

https://vk.com/@guidekorolev-mihail-bul … ty-chast-2

Михаил Булычёв. Хроника времён «МАВРа» и «Аэлиты», часть 2

Частенько мы устраивали «мозговые штурмы» волнующих нас вопросов, активными участниками которых были единственный специалист-астроном в лаборатории веселый и добродушный Евгений Карлович Страут, а также всегда доброжелательный и предельно корректный Вадим Ильич Флоров из соседнего сектора, занимавшийся вопросами формирования научных программ при исследовании планет.

Изучение Марс-проектов показало, что в них максимум внимания уделялся баллистике, а также средствам достижения планеты, и минимум — пребыванию
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t355772.jpg

Е.К. Страут

на ней и ее активному исследованию. Единственным, пожалуй, исключением был самый первый по времени (1953 г.) и научной проработке проект Вернера фон Брауна, в котором полностью мобильный планетный комплекс с экипажем из 20 человек, включающий несколько СА, десантировался в район полярной шапки и в течение 2 мес. добирался до экваториального пояса, где воссоединялся со статичной группой экспедиции. Но детальной информации по такому планетному комплексу не имелось.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t617638.jpg

Марс. Графика автора текста Михаила Булычёва ( ок. 1968 — 1970)

Интуитивно я чувствовал, что совершенство концепции ПИКа зависит от оптимального соотношения между функциями СЛАБа и ПОЛАБа и тактики их использования. А ключом ко всему был выбор подвижных средств для изучения поверхности Марса.

Пришлось совершить набег на институтскую библиотеку, кстати, весьма приличную, и за первый квартал 1967 г. сформировать полное представление о статике и динамике грунтов, о проектировании и проходимости транспортных средств от конной повозки до танков и гоночных автомобилей. Результатом этих исследований была выработка двух полярно противоположных концепций ПИК с различной тактикой исследования. В первой предпочтение отдавалось СЛАБу, где изучение планеты велось радиальными заездами ПОЛАБа, радиус действия которых определял величину исследуемого района. Во второй концепции основную роль играли подвижные средства. Весь ПИК представлял собой мобильный поезд повышенной проходимости, который вез на прицепе ракету возвращения и не был привязан к месту посадки на марсианскую поверхность. Этот вариант включал много положительного: отсутствие дублирования жилого блока, отсутствие аварийных транспортных средств, отсутствие дробления экипажа. Зато требовалась значительная энергетика на движение.

В процессе исследования был сделан также важный вывод о том, что оптимальным движителем для марсианских грунтов является колесный. А ведь известно, что рассматривалась всякая экзотика, вплоть до прыгающих кабин с одной телескопической ногой. Во всяком случае, у нас уже были материалы, позволяющие приступить к выработке предварительных техусловий на мобильную часть ПИКа.
Михаил Булычёв. Хроника времён «МАВРа» и «Аэлиты», часть 2, изображение №4
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t521096.jpg

Необходимо сказать, что начальство нас здорово торопило. Вовсю шла гонка лунных проектов: открытого всему миру «Сатурн-Аполлон» и известного только специалистам и нашему правительству «Н1-ЛЗ». И гонку эту все мы воспринимали на полном серьезе.

Уже отлетали в прошлом году космические аппараты «Аполло-1, - 2, - 3», осуществляя беспилотную отработку элементов лунной экспедиции на околоземной орбите. Уже сгорели в конце января 1967 г. в спускаемом аппарате «Аполло» 3 американских астронавта при имитации полета.

Из группы Морозова Генриха Ивановича, которая занималась системами жизнеобеспечения и терморегулирования, к нам перешли недавние дипломники Максимов Геннадий Егорович и Будницкий Вячеслав Айзекович. Кроме того, Рита перетащила к нам из ЦКБЭМ в сентябре 1967 г. Алешину Галину Ивановну, очень симпатичную молодую женщину в должности техника,
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t998025.jpg

Галина Алешина

обаяние которой можно было сравнить разве только с ее стеснительностью и старательностью. Впрочем, для меня это не было новостью, т.к. Алешину я также знал по работе в королевском КБ.

Исследуя роль мобильных средств в марсианском посадочном комплексе, мы не могли обойти стороной богатый опыт работы санных поездов в советских антарктических экспедициях. Пронин Ю.С. весьма оперативно устанавливает контакт с соответствующими управленческими структурами, и мы получаем доступ к полузакрытым полным отчетам о советских антарктических экспедициях, начиная с САЭ-1 (1956—1957 гг.).

Цели и задачи САЭ во многом аналогичны целям и задачам, которые возникнут перед исследователями Марса, ибо объекты изучения сопоставимы. Эту аналогию усиливали также ограниченность времени пребывания и энергетики для САЭ. Большой интерес для нас представляли также программа исследований и состав научного оборудования САЭ, комплектация технических средств, их ресурс, ремонтопригодность, роботоспособность личного состава в экстремальных условиях, тактика исследований, сложившаяся кооперация при организации экспедиции и куча других вопросов. Кроме того, по природным условиям, особенно по рельефу поверхности и низким температурам, Антарктида почти повторяла Марс.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t563142.jpg

Публикация статьи Михаила Булычёва в юбилейном номере газеты ЦНИИмаш «Прогресс»

В течение полутора лет путем эпизодических заездов мной и Бобковой Галиной Васильевной, которая вошла в наш коллектив также в 1967 г., был целенаправленно обработан по определенному алгоритму весь отчетный материал по совершенным 13 экспедициям. К сожалению, полученные ценнейшие материалы во многом так и остались невостребованными, хотя частично были использованы при разработке проектов «Мавр» и «Аэлита».

В начале лета неожиданно ориентация нашей работы резко меняется. Ставится задача в первую очередь провести ревизию королевского проекта облета Марса («Н1-М»), а также разработать собственную концепцию на уровне аванпроекта аналогичного космического комплекса с экипажем 6 человек, но уже для облета 2 планет. Проект получил шифр «Мавр» («Марс, Венера — разом»). Его траектория с длительностью полета 500—600 сут. строилась с использованием
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t250209.jpg

Михаил Булычёв. Хроника времён «МАВРа» и «Аэлиты», часть 2, изображение №7

гравитационного маневра ускорения корабля в поле Венеры. На поверхности планет при их пролете должны были сбрасываться с корабля автоматические исследовательские зонды. Кроме этого, в составе корабля должен был присутствовать отделяемый автономный отсек для научных исследований, представляющий собой астротелескоп с кабиной для наблюдателя.

Сначала нас эта перемена направления исследований немного расстроила, но практически разработка «Мавра» укладывалась в общую схему марсианской экспедиции. Ведь облетный корабль являлся не чем иным, как универсальным жилым блоком (УЖБ), в котором экипаж проводил все время полета к цели и обратно, даже если бы этой целью была высадка на планету.

Рите Баузе, мне и ИР-7 выписали временные пропуска к «соседям», и мы вплотную взялись за проект ТМК. Так как мы все раньше работали в ЦКБЭМ, то контакты с «мишинцами» у нас были прекрасные. И, вообще, к тому времени я чувствовал себя уже не сотрудником ЦНИИМАШ, а скорее работником отрасли.
Михаил Булычёв. Хроника времён «МАВРа» и «Аэлиты», часть 2, изображение №8
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t797193.jpg

Анализ ТМК показал, что взять его один к одному в проект «Мавр» нельзя. И это было связано не только с наличием 3 зондов и отделяемого автономного отсека, которые там не предусматривались. Компоновка ТМК, на наш взгляд, не обеспечивала эффективное использование размещаемых на корабле масс для защиты от радиации при вспышках на Солнце. В ТМК не обеспечивалась требуемая величина искусственной гравитации для длительного полета, создаваемой вращением корпуса, — мал был радиус вращения. А надо сказать, что в то время еще не знали о переносимости человеком длительного воздействия невесомости, и требование искусственной гравитации или какой-то компенсации невесомости было обязательным и самым трудновыполнимым. Искусственная тяжесть предположительно должна была лежать в диапазоне 0,3—1 g при частоте вращения 0,25—3 об/мин, что требовало радиус вращения от 30 м (0,3 g) до 100 м (1 g). Кроме того, в ТМК неудачно размещалась обязательная витаминная оранжерея, необходимость которой, кстати, вытекала из анализа антарктических экспедиций. Она была где-то между обитаемыми отсеками и спускаемым аппаратом для возвращения на Землю, который, по нашему мнению, должен был выполнять в полете функции командного отсека. В этом случае оранжерея превращалась в проходной двор, что было неприемлемо. Неясным также оставалось размещение весьма габаритной параболлической антенны дальнего радиокомплекса. Сложной и громоздкой показалась нам конструкция системы подвода оптического излучения Солнца (ПОИС) в оранжерею.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t329844.jpg

Рита Баузе

Тщательно изучив проект, мы занялись кропотливой и утомительной работой по определению состава всех систем корабля, их массы, энергопотребления, а также потребных объемов для размещения систем и осуществления жизнедеятельности экипажа. Здесь использовались все возможные источники, включая ТМК, западные проекты, антарктические экспедиции и, естественно, новейшие эргономические нормы. А кроме того, мы вдвоем с Прониным съездили в Питер на фирму, проектирующую ядерные подлодки с неограниченной длительностью автономного плавания и извлекли оттуда все что могли для нашего «мавританского» универсального жилого блока.

Работа спорилась. Наш отдел потихоньку рос. Ходили слухи о том, что направление наших работ признано приоритетным в министерстве, и нас ждут структурные перестройки.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t274835.jpg

Коллеги и друзья, работавшие над проектами «МАВР» и «Аэлита», отмечают праздник в доме Ирины Фроловой. 1968 год, Калининград, улица Вокзальная ( ныне Грабина)

Улыбалась судьба и мне. Летом 1967 г. после длительной осады ЖЭКов и райисполкомов, а также бомбардировки письмами газет и даже журнала «Крокодил» я наконец получил за выездом 2 смежные комнаты в коммунальной квартире на Мытной. Совсем рядом с тем местом, где я жил на птичьих правах. Для переезда машины не потребовалось, т.к. единственный габаритный предмет — новую румынскую лежанку на поролоне — я переносил на голове, как это делают в Африке.
https://forumupload.ru/uploads/0019/c5/0a/31/t662124.jpg

Праздник коллектива в доме Ирины Фроловой. 1968 год, Калининград, улица Вокзальная ( ныне Грабина)

Наконец был определен весь состав УЖБ, а также учтена вся наличная масса блока и ее изменения в полете, включая состригаемые волосы и ногти космонавтов. Определен был перечень необходимых помещений УЖБ и найдены площади и объемы 6 индивидуальных кают, салона, витаминной оранжереи, камбуза, санузла, научной лаборатории, мастерской, радиационного убежища, приборного отсека, шлюза для выхода в космос и работы с отделяемым астроблоком. Оставалось начать да кончить: наколоть ватман на кульман и начертить этот самый УЖБ.
YouTube6:42
Песни, которые сопровождали встречи коллектива (необычное исполнение Новосибирского хора, но авторы те же, созвучные инженерам Советского Космоса и Времени)

---------------