Ракетный магнат: союз технологий СССР и США
Пока Firefly Aerospace ищет нишу среди огромных ракет SpaceX, владельцу компании Максу Полякову предстоит столкнуться с некоторыми неудобными для себя вопросами.
Испытательный полигон ракетных двигателей в Сидар-Парк (Cedar Park), штат Техас (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
Эшли Вэнс
Hyperdrive
Макс Поляков находится в Техасе, и начинающий ракетный магнат хочет заниматься техасскими делами. Впереди есть ещё несколько месяцев, прежде чем пандемия коронавируса заставит даже Штат одинокой звезды ненадолго, неохотно уйти в самоизоляцию, поэтому Поляков чувствует себя вполне комфортно, ведя грузовик к магазинчику 5-Way Beer Bar примерно в 50 милях к северу от центра Остина.
— Ты только посмотри! Ты только посмотри! Ты только посмотри! — восклицает он с сильным славянским акцентом, когда в поле зрения появляется красный склад.
— Мы прибыли вовремя!
Теперь он может подъехать, опустить окно и получить пивка или чего покрепче, или «тюк сена», который бросит в машину дружелюбный парень, имеющий привычку начинать разговор с фразы: «чего вы сегодня хотите?»
Но окошко обслуживания — это не то, что нужно Полякову. Внутри амбара, более или менее открытого склада с грудами инвентаря, 43-летний мужчина, кажется, смакует все те мелочи, которые он не видел в своей родной Украине. Он переводит взгляд с жевательного табака на вяленую говядину. Он восхищается кукурузным кормом для оленей. Он даже рад использовать кредитную карту вместо наличных в этой сельской местности.
— Культура есть культура! — говорит он по дороге, а в руках у него — упаковка с пивом 24-х разных сортов.
Поляков у себя дома в Калифорнии (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
Забавно смотреть на человека, который чувствует себя немного не в своей тарелке в повседневных делах, но Поляков — тот парень, которого развивающаяся коммерческая космическая индустрия должна принимать всерьёз. На сегодняшний день он вложил в ракетостроение 150 миллионов долларов своих собственных денег, больше, чем кто-либо, кроме Илона Маска и Джеффа Безоса. Компания Полякова, Firefly Aerospace Inc., управляет обширным испытательным полигоном двигателей примерно в полумиле от пивного амбара. Из офисов в соседнем Сидар-Парке руководители Firefly подписали компанию на серию контрактов по запуску спутников на орбиту для НАСА, Министерства обороны США и ряда коммерческих спутниковых компаний.
Он переместил часть инженерных исследований и разработок Firefly в Украину, когда-то являвшуюся сердцем ракетной программы Советского Союза. Этот шаг, который был бы немыслим в период взросления Полякова, на закате холодной войны, является большой частью его плана для Firefly — объединения наработок лучших из аэрокосмических талантов бывшего Восточного блока с новейшей американской интеллектуальной собственностью, которая, как он обещает, будет должным образом защищена от иностранных интересов (Поляков большую часть времени проводит в Кремниевой долине). 300 сотрудников компании работают над запуском «Альфы», своей первой ракеты, на низкую околоземную орбиту в конце этого года с площадки на военно-воздушной базе Ванденберг в Южной Калифорнии.
При высоте 29 метров и грузоподъемности около 907 килограммов «Альфа» нацелена на ещё не занятую нишу в области космических полётов. Новозеландская компания Rocket Lab заключила большинство контрактов на небольшие запуски весом 295 килограммов или менее, с исследовательскими зондами или малыми спутниками в качестве полезной нагрузки, в то время как SpaceX и Blue Origin обычно конкурируют между собой в плане доставки гигантских грузов весом 8000 килограммов или более в рамках правительственных программ. Если это сработает, ракета Firefly может стать идеальным вариантом для производителей спутников всех размеров, эдаким эквивалентом минивэна для тех, кому не нужен ни седан, ни большой гудящий автобус. У Firefly также есть планы на большую ракету под названием Beta, а также на свои собственные спутники, двигательные установки, многоразовый космоплан и лунный посадочный модуль.
Однако сначала Firefly должна доказать, что её ракеты могут работать — первый полёт «Альфы», совсем недавно намеченный на начало сентября, перенесён на ноябрь или декабрь, так как нужнорешить некоторые вопросы, связанные с владельцем компании. Украина может быть союзником США, но страна по-прежнему изобилует организованной преступностью и слухами о шпионаже. Даже некоторые из сотрудников Firefly высказали опасения по поводу того, насколько они могут доверять обещаниям Полякова защитить американскую ИС. Не помогает делу и происхождение богатства Полякова. Его бизнес на протяжении многих лет состоял из сайтов знакомств, давно обвиняемых в мошенничестве, — а это ещё одна причина скептически относиться к контракту его космической компании на производство того, что по сути является боевой ракетой.
Поляков отвергает эти надуманные проблемы национальной безопасности и видит в них некую ксенофобию, барьер для входа, воздвигнутый конкурентами ракетостроения. «Ваша страсть может нести вас вперёд, где бы вы ни родились. Через три-пять лет мы будем в нужное время, в нужном месте, с продуктом, который сожрёт рынок», — говорит он.
Как человек, который в течение десяти лет освещает дела в ракетной промышленности, я слышал, что многие конкуренты и чиновники называют Полякова изворотливым иностранцем, у которого нет реальных шансов в новой космической гонке, но инсинуации о шпионаже ещё не поднялись выше уровня инсинуаций. До сих пор эта резкость звучит довольно похоже на раннюю критику, направленную на Маска, фигуру, к которой космическая индустрия старой школы относилась с глубоким подозрением в течение многих лет. Как и Маск, который этим летом доставил американских астронавтов на Международную космическую станцию, Поляков, похоже, одержим космосом, и готов поставить своё состояние на то, что он знает что-то, что другие упустили. Но, в отличие от Маска, он ещё не доказал, что способен создать жизнеспособный бизнес на орбите.
Штаб-квартира Firefly в Сидар-Парке, Техас (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
Непонятно, сколько именно денег у Полякова. Он отказывается говорить, и нет никаких надёжных оценок, на которые можно было бы опереться, хотя совокупная стоимость предприятий, которыми он управляет или в которые он инвестировал, превышает 1 миллиард долларов. Он довольно обычного роста и телосложения, но ты замечаешь важную деталь, когда дело доходит до разговора. Его рот не вполне поспевает за бурной деятельностью, происходящей в его мозгу, и в этот реактивный поток деловой речи проскальзывают словечки с акцентом по типу «сожрёт рынок» — что иногда звучит амбициозно, иногда радостно, иногда гиперболически. Мне потребовалась пара встреч и тщательное изучение стенограмм, чтобы достичь мастерского владения «поляковским языком» и выяснить, что значит, когда он говорит, например, что его бизнес в «полной атаке».
После обучения в университете Поляков создал ряд успешных игровых, дейтинговых и рекламных сайтов, а также компанию по аутсорсингу программного обеспечения и производству ПО для бизнеса. Некоторые из этих компаний стали публичными, например, служба знакомств Cupid plc. Другие были приобретены такими компаниями, как Oracle и Blackstone, по сделкам стоимостью в сотни миллионов долларов. Поляков говорит, что в компаниях, к которым он сейчас приложил руку, работает более 4000 человек в Украине, плюс еще 450 за рубежом.
И вот дела с сайтами знакомства смотрятся не очень хорошо. За 15 лет в отношении Cupid plc. и других сайтов, пользователи неоднократно сообщали, что эти службы заманивают людей фейковыми профилями с фотографиями красоток и красавцев, вынуждая оформлять подписку, которую потом очень и очень трудно отменить. Цена же подписки могла доходить до 25 долларов в месяц. Некоторые из сайтов можно было бы считать сделанными со вкусом (в рамках служб знакомств); другие, такие как Shag Together, — менее привлекательными в этом плане. «Все мои предприятия и капиталовложения работают в рамках закона и, где это применимо, раскрывают свои условия использования», — говорит Поляков. — «Я сосредоточен на Космосе».
Firefly не входит в число предприятий, основанных Поляковым, но к тому времени, когда он вступил во владение, у космической компании, тогда называвшейся Firefly Space Systems, были свои проблемы. Исполнительному директору компании Тому Маркусику удалось получить первый из контрактов Firefly с НАСА и Пентагоном всего через год после её основания в 2014 году, успешно проведя испытания двигателей в Техасе. К тому времени, однако, Virgin Galactic подала на компанию в суд, обвинив Маркусика в краже силовых установок и другой ключевой интеллектуальной собственности (Маркусик ранее работал в Virgin, а также в SpaceX, Blue Origin и NASA). И, после того, как компания прожгла 30 млн долларов, к апрелю 2017 года затянувшаяся судебная тяжба и связанный с Brexit уход ключевого инвестора привели Firefly к банкротству.
Маркусик, религиозный человек, считающий, что он был послан на Землю по воле Божьего провидения, чтобы помочь человечеству распространиться по всей вселенной, молился. Вскоре после этого Поляков приобрел активы Firefly на аукционе за несколько миллионов долларов и вновь нанял нескольких сотрудников, в том числе Маркусика, которого он восстановил на посту исполнительного директора (Firefly в конечном итоге урегулировала судебный процесс с Virgin на нераскрытых условиях). «Я думаю, что это было, чёрт возьми, чудо», - говорит Маркусик.
Испытательный стенд двигателей Firefly (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
В 2018 году, через год после того, как Поляков купил Firefly, я поехал с ним в Днепр, центр деятельности компании в Украине. Город, в котором проживает около миллиона человек, расположен в центрально-восточной части Украины и расположен не берегу реки Днепра. В Днепре есть свои прелести: тихие парки, рынки выходного дня, санатории у воды. Общая атмосфера, однако, бесспорно Советская. Фасады приземистых зданий, возведенных десятки лет назад, начали осыпаться, и многие общественные места страдают от подобной запущенности.
Советский Союз начал превращать Днепр в одну из своих промышленных жемчужин в начале 1950-х гг. Бывший автомобильный завод был переоборудован под производство межконтинентальных баллистических ракет, а затем также пассажирских и грузовых ракет. В местном космическом музее, в его тёмном, похожем на пещеру, затянутом паутиной великолепии, приятный пожилой человек говорит, что к концу 50-х годов завод производил сотни МБР в год, что было самым быстрым темпом производства в мире. Он также отмечает успехи «Днепра» в создании спутников и ракет, в том числе «Зенита», который представители отрасли, в том числе Илон Маск, считают одним из лучших в истории из-за его невероятной инженерии и футуристичной конструкции.
Углеродное волокно используется для корпуса ракеты и корпуса спутника (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek).
Поляков вырос посреди этого ракетного завода размером с город. Его отец писал операционную систему для советских космических ракет, а его мама разрабатывала аппаратные системы, предназначенные для многоразового использования ракет. Однако к тому времени, когда Поляков стал подростком, космическая программа перестала быть перспективной карьерой. Финансирование, да и украинская экономика в целом, рухнули вместе с Советским Союзом. Мать Полякова бросила космос и занялась импортом и продажей цветов, а семья обрабатывала землю в деревне, чтобы свести концы с концами. «После распада Советского Союза мой отец получал 5 долларов в месяц, чтобы прокормить семью из четырех человек», — вспоминает Поляков. — «Он сказал: 'Если я увижу, что ты занимаешься космосом, я тебя побью'».
В старших классах Поляков выигрывал олимпиады по математике и физике, затем стипендии. В 18 лет он поступил в медицинскую школу и шесть лет учился на акушера-гинеколога. Затем, поразмыслив ещё немного о низкой зарплате врачей, он резко изменил свое мнение и получил докторскую степень по международной экономике. В этот период он также основал свой бизнес по аутсорсингу программного обеспечения, став одним из первых украинцев, которые обеспечили наличие талантливых и очень дешёвых программистов на международных рынках. Сайты знакомств и всё остальное последовало за ними.
Если вы знаете нужных людей, как Поляков, двери аэрокосмической промышленности Украины могут приоткрыться, чтобы украдкой взглянуть на на части бывшей машины времён холодной войны, а также на текущие дела Firefly. Моя экскурсия начинается тёплым, ярким августовским днём, к моему отелю подъезжает фургон. Оттуда выскакивают Ольга, высокая стройная женщина в облегающем платье и пятидюймовых каблуках, и Сергей, мускулистый парень в тусклом чёрном одеянии с чёрной сумкой, как оказалось, встречается повсеместно среди украинских телохранителей (там оружие). Они — мои проводники по Днепру и постоянные спутники.
Сначала мы отправляемся в лес на окраине Днепра, где находится испытательный полигон ракетных двигателей десятилетней давности. Пара охранников, охраняющих ржавые ворота на въезде, бросают взгляд на наши паспорта и машут нашему фургону. Мы проходим через комплекс, мимо заводов по производству топлива и массивных испытательных стендов, на которых ракетные двигатели стоят неподвижно во время прожига, выбрасывая огромные столбы пламени и дыма в резервуар, расположенный среди деревьев. На пике своего развития на полигоне работало около 1200 человек. Это примерно в пять раз больше, чем мы видим сейчас, в основном это люди в возрасте 50, 60 и даже 70 лет. «Раньше здесь было намного веселее», — говорит инженер, проработавший на объекте 30 лет. — «Раньше здесь было полно молодёжи».
Вернувшись в фургон, мы подъезжаем ближе к городу и ракетному комплексу Южмаша, компании, отвечающей за многие аэрокосмические активы Украины. Когда-то он производил около двух третей стратегических ракет Советского Союза. Колючая проволока обвивает потрескавшиеся стены здания, и охранники немного строже, чем на испытательном полигоне, но мы идём.
В последние годы Южмашу пришлось выпускать автобусы и другую продукцию вместо военной техники, но он по-прежнему производит ракеты. Огромные двигатели и обтекатели ракет «Зенит» и «Антарес» усеивают заводские цеха. Несколько пожилых украинских женщин сидят за высокими деревянными столами в стороне от завода, выполняя административную работу, а стены позади них украшают плакаты с ракетами. По дороге нам дали экскурсовода, и в этот момент он шутит о людях, подозревающих, что Украина передала свои ракетные технологии Северной Корее, но я не думаю, что вы должны говорить такое в присутствии репортера. Здесь тоже персонал в основном седой и сильно поредевший с советских времён. Россия, которая находится в состоянии войны с Украиной, в последнее время любит использовать свои собственные ракеты, и попытки Украины модернизировать свою промышленность, мягко говоря, не увенчались успехом.
Этот обтекатель был превращён в часть офисного пространства в Техасском кампусе Firefly (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
Упадок расстраивает Полякова, который до сих пор считает Днепр центром своего детства. Стремясь вернуть молодёжь в город, он выделил миллионы долларов местным университетам на создание программ в области аэрокосмической промышленности, робототехники, искусственного интеллекта, кибербезопасности и других инженерных программ в переоборудованных помещениях с субсидируемым преподавательским составом. «Профессора до сих пор получают дерьмовые зарплаты, - говорит Поляков. — «Значит, мы будем им платить». Он хочет, чтобы студентам было легче сохранить права на интеллектуальную собственность, которую они разрабатывают в школе, создавать компании и находить венчурное финансирование. Чтобы облегчить это, он привлёк экспертов, прошедших обучение в таких местах, как Стэнфордский университет.
Поляков руководит этими начинаниями в рамках благотворительного предприятия под названием «Ноосфера», как в терминологии, придуманной русско-украинским ученым Владимиром Вернадским. Вернадский первым популяризировал идею биосферы, идею великих, взаимосвязанных сил, которые формируют Землю. После Второй мировой войны он придумал ноосферу как подобную глобальную экосистему, управляемую человеческим интеллектом. Вернадский прославлял технический прогресс, но настаивал на том, чтобы он осуществлялся в гармонии с окружающей средой. Он также рассматривал космические путешествия как естественную следующую эволюцию человеческого вида, когда наш разум следует своей судьбе и распространяется по Вселенной.
За одним или шестью шотами «Обана» в Днепре Поляков рассказывает о Вернадском и о том, как его идеи служат ему мотивацией. Он говорит, что хочет вложить свои деньги в Украину, чтобы оживить её и создать «страстных людей, которые хотят что-то изменить и что-то сделать». «Образование, — говорит он, — это шанс сохранить часть инженерных достижений советской эпохи. Мы уже потеряли дедов и некоторых отцов. Если вы потеряете что-то вроде этого места, вы не сможете его воссоздать». Он финансирует лаборатории, в которых исследуются новые перспективные двигательные технологии, помогающие спутникам корректировать свои орбиты, устанавливал новейшие и лучшие производственные машины и объединял умы опытных аэрокосмических инженеров Firefly с новыми сотрудниками, только что окончившими университет.
Во время пандемии эти объекты продолжали работать, а инженеры пытались удовлетворить бесконечные требования Полякова. Одним из доказательств того, что стратегия работает, является турбонасос Firefly, ключевой элемент оборудования, используемый для управления смешиванием топлива, когда оно движется к камере сгорания. Турбонасос — это то место, где происходит большая часть нестабильных процессов внутри ракеты, основных точек, где инженеры могут продемонстрировать своё мастерство, влияя на производительность всей машины. Довольно часто турбонасос оказывается ахиллесовой пятой, настолько сложной в правильном проектировании, что она может задержать завершение разработки ракеты на годы. Украинцы, однако, известны во всём мире как эксперты по турбонасосам и оттачивали своё мастерство на протяжении десятилетий, создавая системы, которые являются более надёжными и работают лучше, чем всё, что удалось произвести американским конкурентам.
Модель Firefly, разработанная в Днепре, была закончена и построена в Техасе, где американские инженеры поместили её в готовящуюся к запуску ракету «Альфа». Маркусик — один из многих в Firefly, кто удивлялся тому, как работает турбонасос, отмечая, например, что топливо, кажется, попадает в насос с геометрическим совершенством, которое он не полностью понимает.
После того как Поляков купил Firefly, Маркусик и другие опытные американские сотрудники в аэрокосмической отрасли разработали специальное соглашение с правительством США, которое обычно ограждает иностранцев от ключевых аэрокосмических технологий. Это односторонняя сделка, которая позволяет украинской аэрокосмической ИС перетекать в Техас, но не наоборот. По сути, инженеры Firefly в Украине могут обучать своих американских коллег чему угодно, но технологии, созданные в Техасе, остаются в США.
Сделка имеет очевидные преимущества для всех сторон. Даже после всех этих лет и многих достижений в ракетостроении украинцы все еще лучше других знают, как построить некоторые важные компоненты ракеты, включая турбонасос. Теперь, впервые, США получают прямой доступ к этим знаниям, а Firefly получает конкурентное преимущество, и инженерная экосистема Днепра может стать сильнее. Это также напугало некоторых людей, в том числе американских сотрудников Firefly. Во время недавнего собрания сотрудников Firefly в Техасе один из сотрудников спросил вслух, какие доказательства Поляков может предложить, помимо своего слова, что передача ИС будет по-прежнему односторонней — что он не будет использовать идеи Firefly и её работы на правительство для других проектов в Днепре.
Том Маркусик (фото Келси Макклеллан, Bloomberg Businessweek)
Поляков говорит, что Америке выгодно работать с днепровскими инженерами не только для того, чтобы дать украинцам надежду на будущее, но и для того, чтобы они не выдали свои секреты другим странам. «Эти вещи просачиваются в Китай и другие страны, и никто не собирается ничего с этим делать, — говорит он. — «Я — последняя надежда привезти советскую интеллектуальную собственность в США, где она может принести пользу. Это настоящий патриотизм!» Легко заставить его ворчать по поводу правительственных контрактов США, которые Firefly потеряла за последний год, по поводу дистанции, которую он вынужден держать в связи с операциями Маркусика, чтобы Пентагон не начал бить тревогу, и по поводу 150 миллионов долларов, которые он вложил в Firefly. И если люди не прекратят сплетничать и плести инсинуации, то он как он говорит: «В какой-то момент я скажу, нах*р это. Даже у моей страсти есть пределы».
Как и многие богатые «ракетчики» до него, Поляков обнаружил, что траты аэрокосмической компании не похожи ни на что другое. Деньги идут в дело. Проходят месяцы, годы, а ракета всё ещё не летит в космос. Он уже потратил втрое больше, чем изначально предполагал, чтобы превратить Firefly в живой бизнес. Тем не менее, если он сможет присоединиться к SpaceX и Rocket Lab в регулярном запуске спутников на орбиту, дополнительные сто миллионов долларов будут стоить того. Стоимость Firefly почти наверняка взлетит и будет исчисляться миллиардами.
Поляков посещает стартовую площадку компании на военно-воздушной базе Ванденберг, где сотрудники компании и военнослужащие работают в масках и дезинфицируют свои рабочие места. Он чувствует потенциал. Он шагает в окружении лесов эвкалипта, полей кустарника и клубящегося калифорнийского тумана от станции к станции, чтобы проверить работу десятков инженеров, листая чертежи и уговаривая некоторых сварщиков сваривать быстрее. Он уже знает, что запуск придётся отложить до начала сентября. В основном он выговаривает Маркусику, что всю эту работу следовало завершить несколько месяцев назад.
Маркуcик уже привык к публичным поркам и неоднократно уверял Полякова, что каждый делает всё, что в его силах. Во время своего рода подбадривания перед обедом, исполнительный директор пытается вселить в членов команды значимость космического масштаба:
— Бог, или Вселенная, или кто бы там ни было ещё, выбрал вас, и вы находитесь здесь и сейчас. И это охр*ненно. Макс потратил на это более 150 миллионов *баных долларов. Он буквально вложил деньги в ваш рот. Во всяком случае, мы обязаны закончить работу для этого парня.
Вскоре после этого Поляков прыгает в частный самолёт и летит обратно в страну пивных амбаров, чтобы провести аналогичную проверку людей, готовящих «Альфу» к её предстоящему путешествию. На объекте в Техасе масштаб операции более очевиден. Вот стоят огромные 15-метровые печи для отверждения углеродного волокна, используемого для корпуса ракеты. Стоят гигантские, усиленные испытательные стенды для двигателей, которые могут соперничать со всем, что создано другой компанией. Есть навороченный центр управления полётами. И вот первая ступень ракеты «Альфа» отдыхает после недавнего прожига. После ещё пары успешных испытаний ракету поместят на грузовик и отвезут в Калифорнию, где, если всё пойдет хорошо, ей предстоит стать первым частным космическим минивэном.
